Там, где не растет земляника. Хелен Дарлинг

как вы смеете! – Соня подскочила с кресла.

      – Да еще и дома внимания не обращают… Никто тебя не понимает… Белая ворона? Или шизофрения?

      На этих словах Соня вышла из комнаты. Быстро очутилась в прихожей, обулась и выбежала на улицу. «“Шизофрения!” Это у тебя шизофрения!» – зло думала она, пересекая улицу. Девушка так неслась, что не замечала ни одноклассников (двое ребят махали ей), ни острой боли в боку от быстрой ходьбы.

      Дома никого не было. Тишина и холод. Кто-то опять поставил кондиционер на восемнадцать градусов. Соня гневно схватила пульт, выставила двадцать пять и бросила его на диван. На лестнице, ведущей на второй этаж, лежал, растянувшись, кот, которого девушка просто перешагнула. Тискать кота сейчас совсем не хотелось. Она завалилась на кровать в своей комнате, с головой укутавшись в плед. Боль не должна была прорваться сквозь этот плед: Соня хотела пропитаться этой болью и пережить ее сама. Она медленно раскачивалась, лежа на правом боку. В голове роем носились мысли вперемешку с песнями Linkin Park.

      «Я должна уехать подальше отсюда, – проглатывая слезы, думала Соня. – Ненавижу этот город! Ненавижу этот дом! Ненавижу этих людей! Я себя здесь ненавижу! Я ведь не так плоха! Я не уродина! Я не тупая! Я не зануда, у меня столько увлечений! Я столько интересного знаю! Я была за границей! У меня большой кругозор! – Соня пыталась убедить себя в своей нормальности. И задавалась одним и тем же вопросом снова и снова: – Почему я чувствую себя здесь чужой? Почему меня никто не любит? Почему? Я ведь чувствую, что столько всего могу! Что я столько всего добьюсь! Я знаю это! Но почему меня никто не ценит? Почему никто не любит?»

      Соня разрыдалась, пропитывая плед слезами с тушью. Сердце больно сжималось, рассыпавшийся вдребезги мир резал осколками. Оставался только один вопрос: что делать прямо сейчас? Но Соня не успела подумать об этом – раздался голос Елизаветы:

      – Тук-тук… – Девушка сильно сжала челюсть. Зубы противно скрипнули, в голове пронеслось раздраженное «без стука». – Соня, нужно поговорить, это важно.

      Сморщившись, девушка откинула плед, представ перед матерью в ужасном виде.

      – Ты плакала?

      – Так заметно? – съязвила Соня, растирая ладонями тушь по щекам.

      – Завтра выпускной, а послезавтра тебе нужно будет поехать к бабе Зине в деревню. Не знаю, что ей нужно, но она попросила тебя срочно приехать. Она хотела сегодня, но я ей сказала, что ты можешь приехать только после выпускного.

      – Почему я?

      – Хороший вопрос… Мне она на него не ответила. Ни я, ни Андрей, ни девочки ей не нужны, – пожала плечами Елизавета. – Сказала, что это очень важно именно для тебя.

      – Хорошо. Мне позвонить ей?

      – Она сказала, что не нужно. Но ты ей будешь нужна больше чем на месяц, – поджав губы, добавила мать, внимательно наблюдая за реакцией Сони.

      – То есть мне вещей побольше с собой везти?

      – Туфли на грядках вряд ли пригодятся, но тут уж как знаешь. – Мать пожала плечами и выдохнула, явно обрадовавшись, что дочь восприняла все спокойно.

      Елизавета