Там, где не растет земляника. Хелен Дарлинг

любви вводили Соню в глубокую депрессию. Кристине же все это было не нужно. У нее была здоровая самооценка, в отличие от самооценки подруги, которой всеобщее признание давало хоть немного уверенности.

      Потом прошел еще один экзамен. После него снова была вечеринка, где Соня опять блистала.

* * *

      В один из дней Елизавета сказала дочке, что их бабушка Октябрина собирается отмечать свое девяностолетие и поэтому все семейство Петровых должно сегодня же вечером вылететь к ней, а жила она в Эстонии. Соня тут же подсчитала: только на дорогу туда и обратно уйдет пара дней и само гуляние, как обычно, затянется на неделю, ведь приедет с полсотни родственников. У бабушки Октябрины, помимо Елизаветы, было еще девять детей, плюс их дети, а у кого-то уже и внуки. Так что Соня ни в какую не хотела ехать, ведь дом мог оказаться в ее распоряжении больше чем на семь дней.

      – Но ведь это целая неделя! – воскликнула девушка, наигранно хмуро.

      – Да, около того, – отозвалась Елизавета.

      – У меня экзамен. Я не могу ехать!

      – Разве? – Елизавета задумалась на секунду несмотря на то, что знала расписание экзаменов дочери наизусть.

      – Прилетать домой за день до экзамена? А если что-то пойдет не так? А вдруг самолет задержится? Мне нельзя так рисковать…

      Елизавета долго думала. Было видно, что она оценивает ситуацию.

      – Ну да, ты не можешь пропустить экзамен, – согласилась в итоге мама, и Соня облегченно вздохнула.

      – Я лучше спокойно подготовлюсь, – подытожила девушка. – Да и к тому же бабуля вряд ли заметит отсутствие кого-то из внуков, она ведь наверняка и не помнит всех, – рассмеялась Соня. – Сколько нас у нее?

      – Тридцать шесть. И пять правнуков уже, – ответила Елизавета тоже с улыбкой.

      – Все к лучшему! – шептала Елизавета на кухне несколько минут спустя.

      – Все к лучшему! – танцевала Соня в спальне. – И печаль, и радо-о-о-ость!

      Естественно, сразу после отъезда семьи Кристина поселилась в доме Петровых. Они с Соней и духов вызывали, и медитировали, и зелья варили, да так, что вонь из дома долго не выветривалась. Затем девушки через фото среди ночи вызывали Артура и долго смеялись, когда его сонный силуэт появился в свете фонарей, застыл перед Сониным домом на десять минут и ушел.

      После этого подруги вызвали дождь, жару и снова дождь, а на четвертый день вспомнили про магические жезлы и принялись их строгать. Так прошло еще два дня, вернулось Сонино семейство. В этот же день она обнаружила в воротах дома иголки. «Началось», – грустно подумала она, вспоминая как от этого избавиться. Соня прекрасно понимала, что долго ее «игры» продолжаться не могли. И вот: какая-то девушка – а может, и не одна, а может, и не сама – при помощи сильной колдуньи воспользовалась против Сони ее же оружием, но, возможно, более мощным. Иглы в воротах – это уже не игрушки. На иглах делается наговор, чтобы девушка не нравилась парням, чтобы они ее обходили