Поиски утраченного завтра. Сергей Лукьяненко

встречались на днях. Верно? Полагаю, Тао-Джон организовал встречу после небольшого инцидента, имевшего место. Видимо, мы пришли к вам ночью?

      Я кивнул.

      – Можете уточнить?

      – Всё плохо закончилось, – признался я. – Мы их недооценили. И я даже не понял, кого именно.

      Павлов побарабанил пальцами по столу.

      – Собачка… она жива?

      – Увы.

      – Печально, – он уставился мне в глаза. – Я вам что-то должен? Обещал?

      – Нет. Но меня задела эта ситуация. Обидела, скажу прямо.

      – Понимаю, понимаю… – он всерьёз размышлял, у него даже выступила капелька пота на лбу. – К сожалению, я не знаю, что послужило причиной… и… э…

      Мне это надоело.

      – Давно вы бэкапили сознание? – спросил я прямо.

      – Что делал? – Павлов поморщился. – Это какой-то сленг?

      – Давно сохранялись? Сливали память? – уточнил я. – Слушайте, это ваше личное дело, Контроль не против – так пользуйтесь нейросеткой. Мне-то что!

      – Два месяца назад. – Юрий Святославович махнул рукой. – Знаете, всё дела, восемь часов сидеть под кабелем…

      – Можно ведь во сне сохраняться.

      – Да не могу я в этой херне спать! – возмутился он. – Всё время ожидать смерти и сохраняться? Я мирный человек!

      – В собачку-то как-то слили сознание, – заметил я.

      – Это упрощенная технология. – Он заинтересованно посмотрел на меня. – Работала?

      – Вполне.

      – Там только фрагменты личности, без долговременной памяти, без кучи важных моментов. Собачка – это возможность за десять минут слить свою оперативную память, а потом объединить с последним сохранением. И то в теории!

      – А жена, дети? – осторожно поинтересовался я.

      – Жена… – он вздохнул.

      – У вас была ссора месяц назад.

      – Это пёс вам сказал? – Павлов поморщился. – Да. И после восстановления мы ещё не помирились. Она, видите ли, считает, что я виноват в нашей смерти! Ещё и за Рекса пеняет!

      – Бульдог?

      – Бульдог, – признался Павлов. – Хорошая была собака… Верная. Не знаю я, за что нас убили и кто. Я два месяца потерял, жена месяц. Славка две недели. Василиса – три. Василиса ещё и помолодела на год, у неё клон не успел вырасти.

      – Это же здорово – помолодеть, – сказал я. – Наверное.

      – Вам доводилось иметь дочь-подростка? – Павлов воздел руки к потолку. – Она сегодня страдает, что уже постарела, а завтра – что сопливая девчонка! То голодает, то лопает торты и мороженое! И все, заметьте, все винят в своей смерти меня!

      Мне стало его жалко.

      – Ну вы же не умерли.

      – Да умерли мы, умерли! – сварливо сказал Павлов. – Даже потеряй десять секунд сознания – воскресли бы другие личности. Чуть-чуть отличающиеся. Нет непрерывности разума, понимаете? Это всё самообман!

      Я не стал спорить, хотя Павлов сделал паузу, явно ожидая услышать слова утешения.

      – Если хотите поискать тех негодяев – могу вас нанять, – предложил он. – Оплатить расходы.