Цитадель тамплиеров. Михаил Попов

выяснить, не дурак ли.

      – Присядьте, сударь, – мягко сказал Великий магистр.

      Подвигав усами, Рено Шатильонский опустился на табурет, расставил ноги и оперся правой рукой о колено. После недели пребывания в подземной тюрьме, его модные узкие шоссы были изодраны во многих местах, от роскошного блио остались лохмотья. Лишь острые длинные пигаши торчали вполне независимо. Появление этой обуви с загнутыми носами было обязано графу Анжуйскому, таким образом скрывавшему уродство стопы.

      – В корзине вас доставили, сударь, исключительно ради вашей безопасности, – вступил в разговор брат Гийом. – И разве можно унизить дружеским участием? – брат Гийом встал. – Вас могли распознать. И донести о вас его величеству.

      – Ну и что?! – с вызовом спросил рыцарь. – Почему нашего, Богом спасаемого монарха, должно интересовать известие о том, что граф Рено Шатильон разъезжает по столице?

      – А вот почему, – брат Гийом взял со стола бумагу с большой королевской печатью и помахал ею.

      – Что это?

      – Что это?! – прорычал вдруг Великий магистр. – Королевский указ. В нем написано, что Рено Шатильонский приговорен к смерти за то, что неделю назад зарубил графа де Санти, которому его величество благоволил и был чем-то обязан.

      Брови графа Рено сдвинулись.

      Де Торрож продолжал:

      – Вы задели короля, может быть, сами того не зная. Но это ничего но меняет.

      Рено Шатильонский поиграл желваками, помрачнел и спросил:

      – Почему этот пергамент у вас, а не у начальника стражи? Что вам от меня нужно?

      Граф де Торрож улыбнулся.

      – Ну, слава богу. Вы меня поняли. Оказывается, умеете не только махать мечом.

      Рено поморщился.

      – Хотя, граф, у вас в руках приказ насчет моей казни, прошу не фамильярничать. Итак?

      Лицо Великого магистра побагровело от гнева, но брат Гийом умело перехватил разговор.

      – Мы – не исчадия ада, – улыбнулся он. – И кроме этого пергамента у нас есть другие. Мы скупили ваши долги. Но требовать сразу расчета не станем. Вы поняли?

      Рено Шатильонский отвел глаза и, втянув воздух, сказал:

      – Извольте говорить яснее.

      Брат Гийом потер кончик своего носа.

      – Вам придется поехать в Яффу ко «двору» принцессы Изабеллы и сделать так, чтобы она увлеклась вами. Изабелла не страшилище, не старуха и не святоша. Поэтому мы считаем это поручение приятным и выполнимым. У вас будут расходы, вы захотите сменить экипировку, поэтому… вот. – Брат Гийом достал из эбенового ящичка большой кожаный кошель. – Здесь двести мараведисов. Согласитесь, мы высоко ценим услуги человека, чьи предки сиживали за одним столом с Карлом Великим.

      – Прошу оставить моих предков в покое.

      – Отправляйтесь, граф, отправляйтесь, – прогудел Великий магистр.

      Когда заносчивый Рено вышел, подбрасывая на широкой ладони кошель с деньгами, граф де Торрож сказал:

      – Я не слишком верю в успех предприятия. Девчонка умная, а ее страсть к Лузиньяну…

      – Вы правы, мессир