Развеянные чары. Ло Гуаньчжун

немного. Болезнь у меня очень необычная. Только господин великий лекарь может ее исцелить. Уж вы не откажите в милости, доложите. Ведь спасти человеку жизнь – бо́льшая заслуга, нежели построить пагоду в семь ярусов. Доложите же господину лекарю; может, сжалится он надо мной и выйдет.

      Старуха вцепилась в рукав дворецкого и, упав на колени, продолжала умолять. Дворецкий стал терять терпение:

      – Ну что ты за бестолочь! Тебе же ясно сказали: у нас порядок, а ты свое! Какая бы ни была у тебя болезнь – за ночь не помрешь. Если бы к господину лекарю прибыл гонец от самого государя императора, то и он не стал бы ломиться ночью, подождал бы до утра!

      С этими словами он высвободился от старухи и стал выталкивать ее за ворота. Но старуха так завопила, что встревоженный криком Янь Полусвятой послал мальчика-ученика разузнать, в чем дело.

      Увидев мальчика, старуха бросилась к нему, но дворецкий оттащил ее со словами:

      – Эта нищенка не поймешь кто: ни человек, ни бес! Ведь это надо же – явиться к нашему господину за лекарством в такое время! И ведь втолковывал ей: подожди до утра – не хочет! Просил уйти – шум подняла.

      Тут и мальчик-ученик поддержал дворецкого:

      – Ты кто такая и откуда явилась, что порядков не знаешь? Будь ты из наших постоянных больных, что хорошо платят за лечение, – еще куда ни шло. Или хоть знатной госпожой, или барышней, а то нищенка! Помрешь – одной старой каргой меньше станет! Сам господин правитель округа, наш повелитель, и тот присылает за лекарствами в положенное время. А ну живо отсюда! Не то черкнет наш господин бумажку, да и отправят тебя в ямынь. А там уж с тобой церемониться не будут – не от хвори подохнешь, от побоев.

      И, схватив старуху, мальчик поволок ее к воротам. Тут старуха принялась еще громче вопить, отбросила палку и повалилась на землю. Ее лицо пожелтело, руки и ноги безжизненно вытянулись. Видя такое дело, дворецкий тут же напустился на мальчика-ученика:

      – Кто тебя просил вмешиваться, я сам с ней управился бы. Делал бы, что приказано, а то полез с бранью, стал толкать взашей больного человека. Вот иди теперь и сам докладывай господину, я ни при чем!

      Ученик не на шутку испугался, но делать нечего: пришлось ему идти докладывать о случившемся Полусвятому.

      В это время Янь Бэньжэнь как раз отдыхал в своей библиотеке. Выслушав ученика, он обеспокоился и вышел в зал. Дворецкому кое-как удалось привести в чувство старуху, но она еще неподвижно лежала на земле, бессмысленно тараща глаза.

      Полусвятой велел дворецкому приподнять правую руку старухи.

      Коснувшись тремя своими божественными пальцами пульса на правой руке старухи и нащупав затем пульс на левой ее руке, он воскликнул:

      – Какой странный, какой необычный пульс!..

      Затем Полусвятой вернулся в свой кабинет и велел кормилице привести старуху.

      Кормилица пошла к старухе и сказала:

      – Господин желает с тобой говорить.

      При этих словах старуха, до сих пор неподвижно лежавшая на земле, вскочила