Как нам живётся, свободным? Размышления и выводы. Анц ИМ

привело к свёртыванию крови, а следом и к скорой кончине правившего властителя.

      Обрисовав это горестное обстоятельство, дух Гамлета-старшего наказывает сыну отомстить вероломному обидчику, добавляя при этом, что если тот возьмётся за дело, ему не следует осквернять душу и вымещать обиду также на матери; – её, как слабое создание, как женщину, надо, мол, пожалеть и оставить в покое…

      Гамлет уже здесь, на месте, где произошла и закончилась его встреча с духом, буквально преображается, приобретая черты отъявленного, злобного мстителя, как бы чувствующего за собой не только высшую справедливость, но и долг, обязанность посчитаться с дядей.

      Месть, как достаточно приемлемый вариант наказания без суда и следствия, вихрится и бушует в нём каким-то неуёмным огнищем исступления, разрастаясь до пределов самого чёрного сатанизма. Оставшись один, он рассуждает:

      Я с памятной доски сотру все знаки

      Чувствительности, все слова из книг,

      Все образы, всех былей отпечатки,

      Что с детства наблюденье занесло.

      (Перевод здесь и далее – Б. Пастернака).

      И продолжает, адресуя нахлынувшее на него завихрение непосредственно призраку своего отца:

      …лишь твоим единственным веленьем

      Весь том, всю книгу мозга испишу

      Без низкой смеси.

      Да, как перед богом!»

      Уже забыто даже предостережение духа насчёт матери:

      О женщина-злодейка!

      Возвратясь к поджидавшим его Марцеллу и Горацио, принц обращается к ним с просьбой держать всё, что касалось появления в замке духа его отца и личной его встречи и беседы с ним, в строжайшей тайне. А чтобы иметь гарантию её соблюдения, понуждает их поклясться честью на его мече. Те не отказываются.

      Ещё раз он требует от них того же, уже по другому поводу:

      Вновь клянитесь, если вам

      Спасенье мило, как бы непонятно

      Я дальше ни повёл себя, кого

      Собой ни счёл необходимым корчить,

      Вы никогда и ни перед кем…

      То есть – раскрывать тайны им не следует, и они сами не захотят этого.

      «Товарищи по школе и мечу», подчиняясь ему, а также под наставлением неожиданно оказавшегося вблизи духа Гамлета-старшего, клянутся и в этом. Опять же – на собственном мече принца.

      Что могут означать эти эпизоды и выдержки из текста произведения?

      Европейские феодалы и рыцари соблюдали такие спонтанные «нормы», которыми крепилось их единство.

      Признававшийся ими «своим», то есть как имевший соответствующие земельные владения, замки и другие богатства, был признаваем также и в истовой приверженности общему для этих «верхов» образу духовных и телесных отправлений.

      Если, к примеру, некто, усвоивший негласные установления такого образца, позволял хотя бы по неосторожности и хотя бы в крохотной доле отозваться о ком-либо из «своих» так, что это воспринималось бы как оскорбление