Кулоны. Анна Либерти

предплечья и, ловко скользнув вниз, заключила её ладонь в свою. По спине у Миры пробежали мурашки, а к горлу подкатил ком.

      – Нет, в этом году не приняли. Планирую в следующем поступать, – торопливо высвобождаясь из мягких пальцев, ответила она, – Нашла вот пока работу в книжном магазине.

      – Ну, и ничего. Значит, в следующем году поступишь. А работа – это хорошо… – задумчиво произнесла директриса, не обратив внимания на её движение.

      Затем наступила пауза, во время которой Мира, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, судорожно старалась придумать хоть какой-то встречный вопрос, чтобы задать ради приличия. Но в голову не лезло ничего, кроме натянутого «А вы как?». Время, кажется, замерло, и даже ветер утих, с интересом ожидая продолжения разговора. Мира уже была готова смириться со своей неспособностью поддержать светскую беседу и собиралась задать вертевшийся на языке вопрос, когда женщина вышла из своего внезапного оцепенения.

      – Знаешь, я сейчас кое-что вспомнила… – она сосредоточенно взглянула на Миру, – У меня же для тебя письмо лежит!

      Последние слова она произнесла неожиданно громко, при этом размашисто хлопнув себя полной рукой по бедру. Движение, да и смена тона получились такими резкими, что Мира, погружённая в собственные размышления, от неожиданности вздрогнула, подавшись на полшага назад. В голове тут же завертелись мысли, выстраиваясь в причудливые комбинации, среди которых, словно подсвеченный разноцветными огоньками, мигал вопрос: «Для меня?».

      Мира даже не заметила, как задала его вслух, и осознала это лишь когда директриса уже вовсю ей объясняла:

      – Да, на нём твоё имя написано. Правда, там больше ничего не разобрать, подписи все расплылись. Я его в почтовом ящике нашла, как с отпуска вернулась. Туда ж никто не заглядывал, а видать, дождь был. Вот всё и размокло. Но ты всё равно зайди ко мне, забери. Сможешь?

      – Хорошо, я приду, – запинаясь, выдавила из себя Мира, в то время как её пальцы нервно теребили торчавшую из свитера нитку.

      Женщина попыталась продолжить разговор, делясь последними новостями и жалуясь то на бумажную волокиту, то на постоянные проблемы с финансированием. Однако Мира уже её не слушала. Только молча стояла, иногда невпопад кивая головой. Директрисе довольно быстро наскучило разговаривать с самой собой, так что она ещё раз напоследок потрепала её за руку и попрощалась, оставив Миру наедине со своими мыслями.

      Кто мог отправить это письмо? Да ещё и на адрес детского дома?

      У Миры не было никого, кто бы интересовался ею, беспокоился о ней или уж тем более посылал письма. Кто их вообще сейчас пишет? Она в самом деле была совершенно одна. Её прошлое состояло лишь из клеёнчатой люльки и маленького клочка бумаги. На нём предусмотрительно написали имя ребёнка с просьбой позаботиться, перед тем как в один из августовский день подкинуть ребёнка к стенам детского дома.

      «Принесённый ангелами», «Ребёнок аистов» – в интернате избегали такого простого и понятного всем названия, как «подкидыш»,