Цвет ночи. Алла Грин

расстановкой, без капли сожаления и с долей удовольствия. – Если это поднимет тебе настроение, дракон.

      Он вспыхнул. Он ненавидел, когда я называла его так, а не по имени. Точно не знаю, почему, но предполагаю, что подобное обращение всегда казалось ему недостаточно уважительным, даже оскорбляющим его цмоковскую гордость.

      Я заметила, что за нами с интересом, с легкой задорной улыбкой наблюдает Валентина. Внимание Константина тоже было приковано к нам, однако он стоял, нахмурив брови и сощурив глаза. Но мне уже было все равно.

      – То есть Велесу можно ходить голым, а мне нет? – добавила я.

      То, что в руках Яна был наполненный хрустальный бокал, я заметила уже посреди нашей перепалки, когда он со звоном опустил его на стоящую рядом высокую мраморную тумбу. Хмурым взглядом он попытался испепелить меня заживо, но я не поддалась. Не отвела глаз, не уступила.

      Валентина расхохоталась, глядя на нас. На ее смех наслоился голос, звучный и раскатистый:

      – Таким способом я обольщаю женщин, девочка. Это же работает, да?

      Повернувшись на него, я обнаружила Велеса, восседающего на стульях у камина рядом с Гаем. На плече у изгнанного бога, переминаясь с одной лапы на другую, пытался уместиться Кинли. Вот, куда он упорхнул с моих рук. Хоть бы как-нибудь предупредил что ли…

      – А мне нравится эта человеческая девчонка! – все еще смеясь, сказала Валентина. – Ян, можно я буду с ней дружить? Никогда не видела прежде, чтобы тебя кто-нибудь так умело донимал, кроме меня.

      Ян плотно сжал челюсть, на его лице заиграли желваки. На меня он больше не смотрел, направив взгляд на сестру, а его пылающие глаза потухли.

      – Ава не игрушка, – ровно произнес Ян. – Спрашивай у нее, Тина.

      «Тина», – отметила я. Как мягко и красиво он ее назвал. Так называл меня отец, когда все остальные сокращали мое имя по-другому. У нас с Валентиной были почти что одинаковые имена.

      – Не моя игрушка, – игриво произнесла она, – но твоя?

      – И не моя тоже, – отозвался Ян, добавив: – не игрушка.

      Он очень быстро сменил тон и даже вдруг попытался сгладить острые углы.

      – Я очень рад, Ава, что ты чувствуешь себя настолько отдохнувшей и освоившейся, что можешь снова мне дерзить, – только и сказал он.

      Возможно, он не язвил, и моя попытка ему противостоять и правда была хорошим знаком. Но на этом мои испытания не закончились.

      Семья драконов не давала мне возможности осмотреться по сторонам. Не давала прояснить, кто все эти собравшиеся, не давала передышки. Сперва на меня обрушился Ян со всем своим негодованием, а теперь ко мне неожиданно подступил до этих пор молчавший Константин.

      На какое-то время я даже успела забыть, что он тоже стоит здесь – намеренно или нет, но он умел оставаться незамеченным. И теперь, кажется, поразилась не только я, но и Ян, потому что удивленно поднял брови вверх, когда Константин, склоняясь над моим ухом, обжигая кожу щеки дыханием дремлющего в нем дракона, тихо сказал:

      – Позволь