Шпага, честь и любовь. Анатолий Матвиенко

– гвардеец мобилизовал самые разнообразные приёмы в ожидании распознать и использовать слабину соперника. Через считанные секунды юноша почувствовал, что вот-вот последует роковой укол… и пропустил выпад, вспоровший правое ухо. Арсу этот сомнительный успех стоил пробитого бедра.

      – Дьявольщина!

      Прим-офицер отшатнулся назад, отбиваясь шпагой, рука в перчатке зажала красную струю, обильно брызнувшую из артерии. Его место снова занял командир.

      – Корнел, останови ему кровь. С молодым наглецом я сам разберусь, – фалько отступил на пару шагов, демонстративно выпуская противника из угла. – Ну, покажи, на что способны провинциалы севера.

      Провинциал? Действительно, Северная Сканда – глубинка по сравнению с Леонидией. Но не стоило произносить слово «север», будто жабу выплёвывая.

      Алекс не без труда сохранил остатки спокойствия, понимая уголком сознания, что обидчик умышленно пробует вывести его из равновесия. Значит, перестал недооценивать.

      Ангард!

      Старший офицер продемонстрировал ту же школу, что и раненый Арс, но без попыток зажимать в угол и слишком уж напористо атаковать. Он фехтовал точно, экономно, предпочитая редкие опасные контратаки снизу, со скользящим движением, впрочем – ни разу не достигшие цели.

      Алекс начал подозревать его в попытках затянуть время, пока Корнел не освободится от лекарских дел и не возьмётся за шпагу. Неожиданно противник после обвода отвёл клинки в сторону, а в горло юноше влетел мощнейший невидимый удар…

      Он открыл глаза, лежа навзничь на самом краю обрыва. От пинка сапогом шпага вылетела из руки и покатилась вниз по склону.

      – Ты хотел узнать моё имя? У престола Всевышнего вспомни синьора Байона.

      Каблук прижал и без того пострадавшее горло, выдавшее сдавленный сип. Острый наконечник шпаги нацелился точно в глаз.

      Вот и всё… Честь не уронил. Но и не сделал ничего достойного, не прославил имя угасающего рода.

      – Остановитесь.

      Байон обернулся к говорящему. Голос, похоже, принадлежал самому пожилому.

      – С какой стати?

      – Имперские законы не поощряют умерщвление благородных на глазах у черни. По крайней мере – в мирное время.

      – В чём проблема? Проваливайте!

      Алекс чуть повернул голову и скосил глаза. Трудно шевелиться, если на кадык давит ступня, обутая в кожу.

      – При всём уважении, благородный синьор офицер… – на этот раз вмешалась скорбная женщина. – Эта земля принадлежит нам в пятом поколении. Не гневайтесь, уважаемый тей, но мы имеем право находиться на ней где угодно.

      Острый шип кончика проколол кожу на лбу северянина, потом сместился к переносице, оставив глубокий порез. Неожиданно для Алекса нога убралась с его шеи.

      – Ценю деловую хватку, черви. Не хотите подмоченной репутации, что залётных здесь закалывают как скот… Умно!

      – Спасибо, благородный синьор, – прорезался хозяин. – Разумеется, ваш ужин за счёт заведения.

      Тот