Черное пламя Раграна. Книга 3. Марина Индиви

до тех пор, пока однажды он не понял, что именно этого хотел бы Эстфардхар.

      Тот, кто подставил его отца, был близок к своей второй победе, как никогда.

      Выходить из этого было трудно, еще труднее было вернуть то, что казалось безвозвратно утраченным. Желание создать нормальную здоровую семью.

      Он дал себе время, чтобы восстановить позиции, провел несколько реформ и улучшений, вошел в очередную предвыборную гонку – с головой уходя в работу, в политику и во все то, чем стоило бы заниматься сразу после ухода Авроры. Победил.

      С Дейан он познакомился на пресс-конференции. Журналистка-иртханесса еще с десяток лет назад тоже была бы парадоксом, но не в наши дни. Она пошла вопреки воле отца и матери, уехала из Аронгары. За ужином, на который он ее пригласил, они обсуждали экономический рост (Дейан писала про экономику) и выход Раграна на мировую арену в качестве третьего солидного игрока наравне с Ферверном и Аронгарой.

      С ней было спокойно. Легко. А еще у нее было сильное истинное пламя – она родилась в семье первой. Первенец-женщина, с которой вполне можно создать семью даже такому, как он. Она выдерживала его пламя легко, и навредить ей он не мог. Никаких странностей. Никаких узоров. Никаких сомнений.

      Он собирался сделать ей предложение со дня на день. Кольцо уже лежало в его кабинете, в сейфе. Все газеты писали о том, что наконец-то скоро увидят предложение, достойное Черного пламени Раграна.

      Об Авроре в такие моменты он старался не вспоминать. Ее карьера стремительно пошла в гору после успеха балета «Вспышка на солнце», и теперь не замечать и не вспоминать было гораздо сложнее. К счастью или нет, но Аврора редко показывала детей, а если показывала, то их или закрывал Элегард, или она сама. Папарацци буквально гоняли от этих детей, снимки оказывались либо размытыми, либо затертыми. Из тех, что попадали к нему случайно, в новостной ленте.

      Он отмечал это сквозь мертвую пустоту внутри, но только когда она позвонила, паззл сложился окончательно.

      «Бен, твои дети умирают. Нам нужна помощь».

      В этот момент он понял, каким образом Аврора и Элегард «так удачно выбирают ракурсы», и как им удается отбиваться от папарацци, и почему к берегам Зингсприда в присутствии этой малышни выходят драконы. А заодно и то, почему его все резко оставили в покое.

      Халлорану он звонил уже подлетая к телепортационному комплексу Мериужа, и тот даже не стал отпираться. Видимо, понял, что бесполезно.

      Он не стал разбираться, в чем дело в тот момент, он просто спросил:

      – Что с ними?

      И Халлоран ответил:

      – Огненная лихорадка.

      Эти два слова были приговором. Всегда. Приговором они и остались, по сей день. Заболевание, вызывающее спонтанное замыкание пламени внутри – пламени, сжигающего иртхана дотла, убивающего его, было неизлечимо. В тот момент, когда он услышал это, он сказал первое, что пришло в голову:

      – Если они не выживут, я тебя уничтожу.

      Фактически, это было объявление войны Председателю Совета Аронгары