Ставка – жизнь. Владимир Маяковский и его круг. Бенгт Янгфельдт

не только футуристы посещали небольшую двухкомнатную квартиру, вскоре превратившуюся в своего рода литературный салон. Еще одним желанным гостем был поэт Михаил Кузмин, часто исполнявший на рояле Бриков свои песни. Лили и Осип были также дружны с танцовщицей Екатериной Гельцер – балет был их давней страстью. Осип интересовался теорией балета, а Лили в конце 1915 года начала брать уроки у Александры Доринской, которая до войны танцевала с Нижинским в Русском балете в Париже.

      Их небольшая квартира казалась еще меньше из-за огромного рояля, увенчанного карточными конструкциями Осипа. На стене висел рулон бумаги, где гости оставляли визитки в форме шуточных стихов или рисунков. Очарование и самобытная красота сделали Лили естественным центром салона. Она была “дамой” – хорошо воспитанной, начитанной, элегантной – и одновременно абсолютно свободной от предрассудков, непредсказуемой в реакциях и репликах; она никого не оставляла равнодушным. Николай Асеев так описывает первое впечатление о ней:

      И вот я введен [Маяковским] в непохожую на другие квартиру, цветистую от материи ручной раскраски, звонкую от стихов, только что написанных или только что прочитанных, с яркими жаркими глазами хозяйки, умеющей убедить и озадачить никогда не слышанным мнением, собственным, не с улицы пришедшим, не занятым у авторитетов. Мы – я, Шкловский, кажется, Каменский – были взяты в плен этими глазами, этими высказываниями, впрочем, никогда не навязываемыми, сказанными как бы мимоходом, но в самую гущу, в самую точку обсуждаемого.

      Хлеба!

      В начале сентября 1915 года, незадолго до выхода из печати “Облака”, в жизни Маяковского произошло еще одно важное событие: его призвали в армию. Волна патриотизма, поднявшаяся в августе 1914 года, увлекла и писателей, в том числе Маяковского. По словам Бунина, в день, когда началась война, он забрался на памятник генералу Скобелеву и читал оттуда патриотические стихи, а Владислав Ходасевич рассказывал, как Маяковский призывал исполненную ненависти толпу громить немецкие магазины в Москве. Но когда он вызвался добровольцем на фронт, ему отказали по причине политической неблагонадежности. Свои патриотические чувства он удовлетворял сочинением стихов, агитплакатов и агитлубков. Эльза вспоминала, как он шагал по комнате, бормоча стихи, пока она играла на рояле, а Ида Хвас рассказывала о том, что они ходили по Москве, собирая деньги для раненых солдат.

      Для Маяковского война была не просто полем боя, но и эстетическим вызовом – и шансом. Кроме военных стихотворений, в течение нескольких недель осенью 1914 года он написал порядка десяти статей и в них воспевал войну как чистилище, из которого должен родиться новый человек. “Война не бессмысленное убийство, а поэма об освобожденной и возвеличенной душе, – писал он. – Изменилась человечья основа России. Родились мощные люди будущего. Вырисовываются силачи будетляне”. “Сейчас в мир приходит абсолютно новый цикл идей”, и то, что раньше считалось поэзией, “надо в военное время запрещать,