Казнить нельзя помиловать. Николай Николаевич Наседкин

слёзы глянула на своего голубоглазого Ромео – защити! А тот вдруг тоже заревел, затопал ножками и кинулся на неё с кулаками:

      – Отстань, дула! Лебята, она – дула!..

      Юлю этот трагикомический случай травмировал, сделал замкнутой, недоверчивой к мальчишкам. Когда многие её одноклассницы уже начали дружить, даже самые неприметные, Юля продолжала существовать в гордом одиночестве.

      Следующий и уже действительно сокрушительный удар на её мечты обрушился летом, когда она окончила восьмой класс. В пионерском лагере Юля познакомилась с Галькой из Будённовска. Она курила, лихо заворачивала матом в разговоре, любила уединяться с мальчишками и могла на спор прямо на пляже среди толпы переменить мокрый лифчик на сухой, нисколько при этом не торопясь. Обычно таких ухарских девчонок Юля сторонилась, но Галька, по натуре в общем-то добрая и весёлая, сумела найти ключик к сердцу Юлии, подружиться с ней.

      Скажи мне, кто твой друг… Вскоре Юля попробовала покурить – к счастью, ничего, кроме отвращения от сигаретного дыма, она не получила. Побывала она раза два и на сабантуйчиках, когда после отбоя собирались несколько мальчишек и девчонок на полянке за корпусами, сидели на брёвнах, смолили сигареты, трепались, обнимались и целовались. Один тощенький пацан подсел к Юле, прижался, обнял, потом запустил руку к ней под лифчик. Сначала Юле было даже приятно, тепло и щекотно, сердчишко замерло от новизны ощущений, но пацанчик начал суетиться, больно тискать грудь, ущемил сосок так, что Юля вскрикнула и оттолкнула его. И сразу с брезгливостью почувствовала, какие потные у него были пальцы…

      И вот уже после лагеря, когда однажды Юле стало тоскливо и одиноко, а ни одной подружки в городе не случилось – каникулы, она решила съездить к Гальке в гости. Поехала и угодила с корабля на бал – Галька как раз справляла свой день рождения. В квартире взрослыми и не пахло, за столом с винными бутылками и едой сидела молодёжь – все примерно ровесники Юлии.

      И она окунулась в круговорот веселья. Выпила рюмку-другую сладкого вина, захмелела, забыла про осторожность и недоверчивость. Её вскоре уже не коробило, что все в компании ведут себя чересчур вольно. Иные девчонки сидели на коленях ребят, те шарили у них под кофточками и юбками. Взревел магнитофон и начались скачки. Казалось, воздух комнаты наполнился парами вожделения. Две девчонки скинули майки и начали прыгать в одних лифчиках, а потом, когда верхний свет притушили, сбросили и лифчики, выставив на всеобщее обозрение свои совсем детские грудки с ещё розовыми припухшими сосками. Юля в минуту протрезвления испугалась тому спокойствию, с каким взирает на творящееся вокруг, но затем снова погрузилась в эйфорию беспечного веселья.

      Она уже ничего и никого не видела кроме красивого широкоплечего парня с длинными волосами и в затемнённых очках. Звали его Артёмом, был он соседом Гальки по лестничной площадке и учился в техникуме. Артём сразу же, как заиграла музыка, пригласил Юлю и потом почти уже не выпускал её из своих объятий, танцуя в обнимку под любую музыку