Боюсь тебя любить. Мария Высоцкая

отвернуть ему башку. Насколько нужно быть козлом, чтобы выпустить эту разноглазую бестолочь на улицу ночью, да еще и в такой холод?

      – Звони, – прислоняюсь плечом к железной двери подъезда.

      Азарина нервно нажимает на кнопки с номером квартиры, дожидаясь, пока этот хлюпик запустит нас внутрь.

      В лифте кооперативной девятиэтажки тесно. Мы стоим невыносимо близко. Я могу дотянуться до нее легким движением руки. Азарина смотрит в пол. Ни разу за эти секунды не пошевелилась.

      – Без скандалов, – бормочет себе под нос, но я прекрасно ее слышу.

      – Это ты себе или мне?

      – Себе, – вздыхает. – Тебе когда-нибудь изменяли в новогоднюю ночь?

      – Нет.

      – А ты?

      – Так и не вспомнить, – пожимаю плечами, почесывая затылок.

      Татка закатывает глаза и выходит на лестничную клетку. Нерешительно звонит в дверь.

      Наш мачо появляется в одних труселях. Видать, ждал Наташку одну.

      – Ну привет, герой-любовник, – отталкиваю его в сторону и прохожу внутрь.

      Азарина так и мнется на пороге.

      – Ты за вещами пришла, – оглядываюсь на нее, – собирай, – шляюсь по коридору не разуваясь. Ботинки оставляют после себя грязные следы.

      – Это кто?

      Егорушка стоит, вылупившись на меня как на привидение.

      – Это не твое дело, – бурчит Натаха и прячется за дверью ближайшей комнаты.

      Парень хочет пойти за ней следом.

      Нет, друг, так не пойдет. Прижимаю его к стенке, бегло касаясь глазами лица.

      – Запомни раз и навсегда: чтобы я тебя с ней близко не видел.

      – Ты…

      – Тихо.

      Бью под дых, и малой становится более понятливым.

      – Спокойно. В следующий раз сломаю нос. Будет больно. Очень боль-но.

      Глава 8

      Отхожу в сторону и вытираю руки полотенцем, которое беру на кухне.

      – Хорошая квартира, – осматриваюсь, – предки подарили?

      Егорушка что-то пыхтит, но больше не возбухает. Стоит смирно, как обиженная девочка в углу.

      – Азарина, давай быстрее, – повышаю голос. Тусить здесь полдня у меня нет никакого желания.

      – Я сейчас, – летит в ответ.

      Толкаю дверь в комнату, где она копошится.

      – Я же сказала, что уже почти все. Не торопи меня, иначе что-нибудь забуду.

      – Значит, это будет что-нибудь ненужное. Как, например, это, – поднимаю двумя пальцами плюшевого белого медведя.

      – Не трогай мои вещи!

      – Ты же в моих рассекаешь, – расстегиваю куртку. Жарко.

      – Могу снять.

      – Давай, я посмотрю.

      Она открывает рот, но мгновенно его захлопывает. Отворачивается, продолжая молча складывать вещи.

      – Ты сюда полквартиры перевезла?

      – Я сюда жить переезжала. Навсегда.

      – Глупое слово.

      – Какое?

      – Навсегда. Ты замуж за него, что ли, собиралась? Хотя… это тоже не навсегда.

      – Все, – бросает какую-то фигурку в чемодан, – достал. Я не хочу слушать твои рассуждения, ясно тебе?

      – Более чем.

      Все