Наследники легенд. Трейси Деонн

открывается, и я вижу за ней девушку с коротко остриженными темными волосами, в свободном платье и легинсах. Ее темные глаза осматривают меня, затем она бросает взгляд на ступеньки, на дорогу, словно высматривая кого-то еще.

      – Кто ты? – спрашивает она, и это звучит недобро.

      – Я Бри Мэтьюс. Ник сказал встретиться с ним здесь.

      9

      

      На лице девушки поочередно сменяются несколько эмоций: тревога, сомнение и, к моему удивлению, надежда.

      – Ник сказал тебе встретиться с ним здесь? Сегодня вечером?

      – Ага. – Я хмурюсь, изображая неуверенность, и подношу руку ко рту. – Это… все в порядке? Он сказал, что это будет…

      Стриженая девочка взвизгивает.

      – Да! Конечно, все нормально. Если Ник сказал… о боже мой, да.

      Она поеживается, словно пойманная мышь, и я испытываю вину, смешанную с триумфом.

      Когда она открывает дверь пошире, чтобы впустить меня, я замечаю у нее на запястье синюю шелковую ленту. Посередине к полоске ткани пришита маленькая серебряная монета.

      – Ты просто немного рано! – восклицает она. – Никого еще нет. Я не могу впустить тебя в главный зал без твоего поручителя, но у нас есть салон для гостей. Можешь подождать здесь, а я позвоню Нику.

      Поручителя?

      – Звучит отлично, – говорю я и прохожу следом за ней в холл.

      Я тут же узнаю запах и интерьер помещений – смесь Южного стиля с обстановкой горнолыжного курорта, но на этом узнаваемое кончается.

      Я никогда в жизни не видела ничего столь великолепного.

      Каменные стены трехэтажного холла увенчаны открытыми стропилами. Повсюду висят картины в рамах, отделанных золотой листвой, и тяжелые на вид гобелены в мрачных коричнево-черных тонах. Вдоль входа перед нами выстроились подлинные старинные железные подсвечники, но вместо свечей в них горят винтажные эдисоновские лампочки. От белого, как фарфор, мраморного пола симметрично поднимаются две лестницы, которые изгибаются, выходя на открытый балкон второго этажа, соединенный с боковыми крылами здания.

      В Бентонвиле нет таких домов. У нормальных людей нет таких домов. По крайней мере, не в моем мире. Мои родители отремонтировали старый двухуровневый дом, построенный в семидесятых, и мы переехали в него восемь лет назад. Большинство жилых домов в окрестностях – деревенские фермерские жилища, которые достались от прадедушек и дедушек, а районы, где живет средний класс, заполнены такими домами, как наш.

      Я потрясенно осматриваюсь, а девушка оглядывается и улыбается, так что становятся видны ямочки на ее щеках.

      – Кстати, я Сара. Но большинство людей называют меня Сар.

      Я улыбаюсь в ответ.

      – Приятно познакомиться.

      Сара ведет меня к двери под левой лестницей. Салон круглый, как и каменная башня над ним. В центре комнаты стоят четыре круглых стола, в каждую из столешниц вделана шахматная доска с клетками из дерева и мрамора, перед камином у окна расположился