Слезы ангела. Дарина Бьянко

время закончилось, – обратилась она к маме Лене и, потянула Юлю за руку, но мама Лена резко оттолкнула ее.

      С холодной ухмылкой Нина Васильевна направилась к спальне, контролируя всех колючим взглядом.

      Баба Таня торопливо сняла халат и тихо пошла из группы, а следом, ссутулившись, вышла Вера Евгеньевна.

      Мама Лена присела возле Юли в спальне. Дети лежали в кроватях не шевелясь, крепко жмуря глаза. Дождь не заканчивался, и его грустная музыка убаюкивала.

      – Ты не волнуйся. У меня все будет хорошо! Я точно знаю! – прошептала Юля и обняла маму Лену. – Иди. Тебя дома ждут.

      Она повернулась к Тане, и та сразу же протянула ей руку под одеялом.

      Глава 30

      В спальню струился приятный запах ванильных булочек и горячего молока. В соседней комнате зазвенела посуда и помогла прервать послеобеденный сон.

      На лицах проснувшихся детей застыла осторожность. Они тихо передвигались, почти на носочках.

      Одеяло поползло вниз и Юля резко подскочила. Лежащая с краю кровати кукла, как живая, перекатилась на середину теплого продавленного матраса. Густые, взъерошенные волосы посыпались на лицо и Юля опять легла в кровать, укрывшись с головой.

      – Уже все оделись! Умываються… Ведьма с палкой стоит, –прошептала Таня и опять нервно дернула одеяло.

      Юля не поднималась.

      – Я ее боюсь! – хныкнула Таня и Юля, как неваляшка, присела и раздраженно оборвала.

      – Не плачь! Сейчас идем.

      Она наспех поправила кровать, быстро запрыгнула в брюки и джэмпер и потащила за руку Таню в ванную.

      – Выпей мое молоко. Ты же любишь, – попросила Юля, как только они отошли от умывальника. Таня торопливо кивнула.

      – Здравствуйте, ребята! – где-то прозвучал знакомый голос, и Таня радостно пнула Юлю рукой:

      – Александровна!

      – Наша Александровна пришла! Алекса-а-а-андровна! – отовсюду доносились детские голоса.

      Гурьба обступила и давила ее со всех сторон. Дети что-то щебетали на перебой рассказывая, как они соскучились и рады, что она вернулась. В ответ Александровна тянулась к каждому, чтобы дотронуться, погладить по голове. По ее щекам катились слезы, но широкая улыбка сделала Александровну, как никогда, красивой.

      Нина Васильевна, словно каменный истукан, стояла у стола, держа в руке длинную деревянную указку и презрительно посматривала на происходящее:

      – Все-е-е се-е-ели за стол!

      За этим прозвучал оглушительный удар и зазвенели тарелки, а из подпрыгнувших чашек повыскакивало молоко. Дети, испуганно оглядываясь, потянулись на свои места, а Юля подошла и обняла Александровну.

      – Молоко стынет! – сдержанный тон Нины Васильевны не соответствовал ее агрессивному взгляду.

      – Юля не пьёт кипячёное молоко, – осторожно уточнила няня.

      – Все-е-е будут пить молоко, – оборвала воспитательница и Александровна поспешила к себе, а Юля заняла свое пустующее место за столом.

      – Приступаем к полднику! – указка опять взлетела и ударилась