Слезы ангела. Дарина Бьянко

Его, когда-то густые вьющиеся, волосы от этой работы потеряли блеск и красоту. Лицо, шея и руки стали поморщенными, пересушенными и всегда имели багровый оттенок. Николай, не жалея себя, много работал, чтобы начать строительство нового дома. Это был не тот красавчик, какого она встретила когда-то, но жизнь в деревне не позволяла себя жалеть.

      – Помоги ей. Она же одна, да и мать лежачая. Кто ей поможет, если не мы?

      Нине тоже не нравилась глупая идея Ани. Тут же поползут грязные слухи, но Аня ей не соперница: рыжая, конопатая, всегда с прищуренным глазом. Да и фигура мужицкая, хотя женщина она хозяйственная и работящая.

      Николай тяжело поднялся, подошел к двери и, взявшись за ручку обернулся назад, словно хотел что-то сказать, но сильно закашлялся и быстро покинул кухню.

      Нина сняла холодную крышку со сковороды и замерла, глядя в окно.

      В саду, в кустах сирени, дрались и громко кричали воробьи. Один из них вырвался из гурьбы и подлетел к окну. Растрепанный, он долго бился в стекло и заглядывал в дом.

      Глава 24

      Остановившись в центре комнаты, подпирая толстые бока маленькими пухлыми руками, раскрасневшаяся Валентина Ивановна громко обвестила:

      – Вот и неприятности!

      – Что случилось? – не заставив себя ждать, с тряпкой в руках, навстречу выбежала встревоженная Александровна.

      – Кобра лишила премии! Говорила я – не нужна нам эта новенькая. Пусть в старшую группу забирают, если она им нравится.

      – За что?

      – Да ни за что. Она меня и слушать не стала. Я ей говорю, что какие – то пакеты эта привезла, а она меня учит, как одеваться надо. Давно на пенсии, и никто не попрёт от сюда. Надоела! Жалобу на неё напишу. В общем, премию сняла на три месяца. Моря мне в этом году не видать, – полыхая от злости подвела итоги Валентина Ивановна и пошла к своему насиженному месту.

      – Да! Я тоже подпишусь. Сколько раз меня лишала премий эта жирная корова.

      Валентина Ивановна медленно развернулась и в упор посмотрела на помощницу. Та, прикрыла рот тряпкой, убежала в коморку.

      Негодующей воспитательнице не сиделось. На коврике, в углу она заметила Лизу. Возле неё Таня и Юля играли с куклой и медвежонком. Эта троица раздражала, и она подалась к ним, рванув Лизу за плечо:

      – А что у неё в руках? Что-то из пакета стянула?

      Лиза резко наклонилась вперёд, спрятав руки под себя.

      – Пакеты я отобрала, – заискивая, подбежала няня, но Валентину Ивановну это уже не интересовало, и она отвернулась, что-то внимательно высматривая в комнате.

      Девочки возились с игрушками, Олег сидел над книжкой, остальные дети строили пирамиды. В группе было подозрительно тихо.

      – Где Рома? – задумчиво произнесла воспитательница и Александровна бросила недовольный взгляд за шкаф:

      – В углу!

      Валентина Ивановна осторожно заглянула туда и отошла. Ее лицо расплылось в самодовольной улыбке. Казалось, ее настроение пошло вверх.

      – Ох и проходимец растёт!

      – Ду-у-ра-ачок! – добавила Александровна