Призрачные поезда. Елена Колядина

Ласково, но непреклонно упрашивает броситься с четвёртого этажа. Взглянувши глаза в глаза, понял: нет, не столкнет, – важно ему, чтобы я сам сделал выбор. Вспоминаю, как в первый день, забирая меня из нашего уездного города, попросил: «Можешь обращаться на „ты“».

      – А пошёл-ка ты!..

      Прежде, чем я успел раскаяться, он сделался пунцовым.

      – Да как же тогда ты рассчитываешь связать свою профессию со словом, с искусством, когда сам не в силах отличить истинного от мнимого? – так ведь я-то прошу не того, чтобы ты себя убил, а того, чтобы ты заглянул, вот туда заглянул, и понял, что всё это иллюзия, и истинный путь разглядел бы, – да посмотри же! – заорал мне в лицо.

      Я вновь повернулся к пропасти, обострил чувства и наконец уловил ощущение, из-за которого улица, лежавшая в проёме двери, казалась не вполне существующей. Не доносилась ни звука! Люди бесшумно текли сквозь солнечный день; будто рыбина, проплывал грузовой троллейбус, – но ни фырчания мотора, ни детского смеха, ни трамвайного звона – всей смешанной мелодики полуденного города слышно не было, так же как не было ни ветерка, ни слабейшего колебания воздуха, ни испепеляющей жары… ничего. Движущаяся декорация? Немое кино?

      Вдалеке, у Покровских ворот, возвышалась высотка Телекоммуникационного холдинга; но странно: далекое здание находилось как будто в одной плоскости с ближайшими к нам домами, словно весь этот необъятный город был декорацией, выписанной на театральном заднике.

      Чуть только подумав о ТК-холдинге, я испытал необъяснимое беспокойство, и более всего почему-то опасался того, как бы Краснов не заметил это моё волнение. Ну да, действительно ведь: она-то, она-то упоминала, что именно там, в холдинге, зарабатывает. Очень вдруг захотелось приблизиться к далёкому небоскрёбу – вот точно так же, как приближаются к полотну картины, чтобы рассмотреть мелкие детали, – вот бы хорошо, например, заглянуть в окно; не во всякое, конечно, окно, а в определённое и конкретное; а там, быть может, увидеть (как смешно, как по-детски, как глупо!), найти…

      Лишь пожелал, лишь подумал – и всё мировое пространство за пропастью, за дверным проёмом, пришло в движение. Казалось, я с неимоверной быстротой заскользил по ледяному пологому склону. Как будто комната была утлой баркой, которую мягко, неудержимо подхватила волна и стремительно понесла к утёсу Телекоммуникационного холдинга. Вместе с тем я понимал превосходно, что кажущееся движение – только причуда вестибулярного аппарата, что я по-прежнему стою на пороге открытой двери, на четвёртом этаже большого дома. В каморке Папы Карло за убогим холстом скрывался настоящий, действительный мир, – в нашей каморке мир оказался нарисованным на холсте. За серенькой дверцей с ручкою в форме яблока – а правильнее говоря, в проёме двери – был натянут белый экран, вроде тех, что использовали раньше для показа диафильмов.

      Между тем скольжение к высотке ТК-холдинга прекратилось; гладкая стена поблёскивала в двух метрах от моих глаз. В стеклянной глубине, в одной из одинаковых ячеек исполинской картотеки,