История зеркала. Две рукописи и два письма. Анна Нимова

и шпагу – этого было достаточно, что бы ему сразу оказали знаки внимания.

      На пороге гостя встретил папаша Арно, гвардеец приветствовал хозяина таким же ударом в плечо. Причина столь необычного дружелюбия быстро прояснилась – мы почувствовали довольно крепкий запах вина, то ли он пил его за обедом, то ли подкрепился в пути. Новый гость оказался сильно голоден, я поторопился принести жареную свинину и переставил блюдо с лепешками со стола, где заканчивал ужин Пикар. Тот косо посмотрел на меня, но промолчал.

      Устраиваясь, гвардеец продолжал начатый разговор.

      – Хорошо, что запомнил к вам дорогу, чего ради гнать лошадь ночью.

      Он явно расположился поговорить и что собеседников немного, не особенно его останавливало. Выяснилось: гвардеец ехал в Лион, но задержался и не успевал добраться до места. Тут, на его счастье, он вспомнил, как останавливался у нас прошлым месяцем и решил свернуть заночевать. Дорогу удалось найти достаточно легко…

      Всё время разговора я провел, прижимаясь к стене в самом темном углу таверны. Стараясь, насколько возможно, придать лицу равнодушный вид, я на самом деле напряженно ловил каждое слово. Это оказалось довольно трудно, к словам, в которые я вслушивался, добавлялись мои собственные мысли, было нелегко отделить одно от другого.

      Интересно сейчас посмотреть на своё лицо в зеркале, – подумалось мне. Мысль о зеркале притянула мысли об Ансельми, и я поспешно прижал руку к груди, что бы хоть немного умерить биение сердца.

      Что-то подсказывало: в ответ на мои настойчивые прошения этим вечером мне предлагается возможность узнать о моем друге – позволю так себе его называть – но оказалось, я к этому совершенно не готов. Много раз, оставаясь один, я шептал слова, обращенные к нему, теперь же понял: мечты и реальность могут не совпадать, и, оказавшись перед лицом некой возможности, я не представлял, как лучше ей распорядиться. Но ни разу не усомнился: гвардеец знает об Ансельми, и мог бы мне рассказать. Сознавая, что на размышления остается слишком мало времени, я до боли искусал пальцы, пытаясь придумать, как поступить. Сам же про себя бормотал ругательства, что так много времени потратил на бесплодные мечтания и не придумал ничего стоящего…

      Во время ужина Пикар недобро косился в сторону гвардейца, но в разговор так и не вступил. Губы его кривила усмешка, один глаз совсем закрылся, а лицо перекосилось, словно во рту у него оказалось что-то очень едкое. Наконец он поднялся и, стерев ладонями остатки жира со щёк, принялся собирать вещи. Вытащив из-под стола свои мешки, Пикар, пошатываясь от тяжести, дошел до двери, распахнув её настежь, отправился через двор в дом напротив. До нас долетало его недовольное бормотание.

      Увидев это, гвардеец запротестовал.

      – Ну нет, хозяин, в твой сарай я бы и лошадь не поставил, а ты хочешь меня заставить там спать.

      Папаша Арно постоял в раздумье, потом махнул рукой.

      – Можете