Зимний эндшпиль. Мария Карташева

куда она делась? – спросила Эмма.

      – Можно я сейчас не буду думать над тем, куда делась эта идиотка?! – прокричал Майк, скрываясь в пылевом облаке перевернувшейся на пол с полки муки. – И так всё из рук валится! – со злостью заорал он.

      Эмма покрутила головой, прихватила с собой банку консервированной фасоли, пачку сосисок, печально посмотрела на микроволновку и стала ваять печальное подобие того, что обычно готовил Майк.

      – Просто не нужно было жмотиться и экономить на персонале. – приговаривала она, заходя обратно за стойку и наливая себе пиво в запотевающий от прохлады напитка бокал.

      – Эмма, у меня голова оторвётся от визгов микроволновки. – послышался из кухни крик Майка. – Забери свою тарелку.

      Девушка, стараясь сохранять спокойствие и обжигая пальцы, подхватила пышущую жаром тарелку, пиво и, водрузив ужин на стойку, обошла её вокруг и устало присела на мягкий табурет.

      – Хоть поем спокойно. – проворчала она.

      Но видимо, сегодня был тот самый день, когда всё и правда шло наперекосяк. Потому что в следующую секунду входная дверь раскрылась, в согретое теплом камина помещение ввалился холод осеннего вечера, ветер взвил в воздух лежащую на крайнем столе пачку салфеток, а в дверь прошёл мужчина. Он с интересом оглядывал всё вокруг, тень улыбки мерцала на его довольном лице. Кивая в такт своим мыслям, незнакомец вскоре остановил свой взгляд на Эмме, разламывающей вилкой сосиску и проговорил:

      – Здравствуйте.

      – Добрый вечер. – поздоровавшись, девушка быстро отпила глоток пива и продолжила неспешный ужин.

      – А бар работает? – спросил пришедший.

      – Да. – коротко ответила Эмма, с сожалением отодвинула тарелку и слезла со своего места. – Что-нибудь налить? – спросила она.

      – Оу, так вы прекрасный бармен. – улыбнулся мужчина.

      Но Эмме не пришлось отвечать, потому что дверь снова распахнулась, в проёме появился сияющий улыбкой директор, он расставил руки так, словно собирался обнять гостя.

      – Ну наконец-то! А то уже заждались! – Пётр Сергеевич усердно тряс руку мужчине. – Эмма, а это наш благодетель и, так сказать, хозяин всего этого великолепия. Иконников Юрий Андреевич.

      – Ну уж, что уж так. Я один из учредителей, так сказать. – снисходительно улыбаясь, проговорил он.

      – Здравствуйте. – равнодушно отозвалась Эмма, глядя в спину разглядывающему фотографии с местными видами, которыми были украшены стены бара.  – Извините не знала, что вы, – она помолчала, – это вы.

      – Эмма, а ты что за стойкой-то? – обеспокоенно зашипел Пётр, бегая глазами и начиная покрываться красными пятнами.

      У директора в моменты нервного напряжения пунцовел кончик носа, начинали пылать уши, и на скулах играл вполне симпатичный румянец.

      – Потому что сегодня всё идёт через, – Эмма снова замолчала, – короче, – она вскинула глаза на Иконникова, – вы, должно быть,  знаете, как бывает, когда должно произойти