Осколки разума. Владислав Белик

минут до звонка. Все было прекрасно. В классе – только я и преподаватель. Я сел за парту в конце класса, как в прошлый раз. Мне показалось, что это место полностью мне подходит. Я не хотел контактировать с одноклассниками, так что это была идеальная позиция. Единственный, кто мог вклиниться в мое личное пространство, был неряха. Он не доставлял мне дискомфорта. Можно было его потерпеть, всего-то три урока. Потом – свобода.

      Класс медленно заполнялся ребятами. Девочки и мальчики разбредались по своим кучкам. На меня никто не обращал внимания. Это меня радовало. По крайней мере, не нужно ни с кем общаться.

      В дверном проеме я увидел неряху. Он зашел в класс и остановился возле учительского стола. Что-то спросил у преподавателя и развернулся. Он пробежался глазами по классу и увидел меня. «Сейчас сядет ко мне», – подумал я и положил голову на парту. Все пошло по другому плану. Он сел за последнюю парту, но на другом ряду. Я вздохнул и радостно раскинул руки. Сегодня эта парта полностью моя.

      Класс заполнился детьми. Учитель начал урок. Не хватало только трех мальчишек. Тех, которые ко мне подходили в пятницу. Я очень надеялся, что они больше не появятся в школе. Однако мои надежды рухнули, когда в середине урока в класс постучались. Это были те мальчишки. Учитель их выругал, но пустил на занятия. Урок продолжился.

      Я невольно наблюдал за тремя друзьями. Первое, что они сделали – это выкрутили ручки, оставив только их основания, и стали через них плеваться во всех подряд маленькими комками бумажки. Я даже повеселел. Может, они не такие и плохие. Они же дети. Им свойственно дурачиться.

      Мое настроение резко поменялось, когда один из них заметил меня. Ребята сразу сконцентрировались на моей персоне. Заряд дроби полетел в мою парту. Учитель как будто не замечал этого.

      На парте, под ней и даже в тетради были комочки бумаги. Я их нашел в волосах, в карманах. Везде, куда только мог достать. Я решил действовать по их правилам. Я выкрутил ручку и стал плеваться в них.

      Мой мир перевернулся, когда Мария Ивановна обратилась ко мне:

      – Молчанов, еще раз так сделаешь – вылетишь из класса.

      – Мария Ивановна, но я же не один так делал, – оправдывался я.

      Три друга сразу посмотрели на меня осуждающими взглядами. У одного из них, самого мелкого, я увидел ненависть в глазах.

      – Не пудри мне мозги! Еще раз – и вон! – повысила голос учительница.

      Я расстроенный сел за парту. Залпы не прекращались. Я терпел до конца урока, пока не решился снова им ответить.

      – Вон! – закричала Мария Ивановна.

      – Но… – не успел я ничего сказать, как учительница открыла дверь.

      – Выходи!

      Я повиновался и медленным шагом поплелся в коридор. Что за несправедливость? Не я один плевался. Почему только меня выгнали?

      Еще десять минут я стоял в коридоре, пока урок не закончился. Раздался звонок, и учительница покинула наш класс. Я вернулся обратно за свою парту. Обиженный и расстроенный я стал готовиться к следующему уроку. Школьники решили опять повеселиться. Они снова открыли огонь.