Мелодия любви. О чудиках, проснувшейся нежности и кухонном детекторе лжи. Алексей Анисимов

ваша счастливая пара, буду виноватая. Так что, Славик, эксперимент вам теперь не нужен, и дуй-ка ты со своим рюкзачком домой, до жены.

      – Эх… – Славик выдохнул, встал с дивана, взял рюкзак и, недовольно сверкнув глазами на прощание, вышел из квартиры.

      – Слава тебе, Господи, – перекрестилась теща.

      – Пронесло, – перекрестился и Славик, закрыв за собой дверь.

      Ходовой возраст

      На краю деревни на одинокой скамейке возле погоста сидел дед Федос.

      Рядом с ним остановилась грязнущая «Нива», дверь машины открылась, и появился мужчина в пиджаке и джинсах.

      – Привет, дед. Ты местный? – как можно приветливее спросил водитель.

      – В каком смысле? – поинтересовался Федос.

      – В смысле – живешь в этой деревне?

      – Вроде до того жил здесь.

      – Как понять?

      – А так и понимай. – Дед внимательно посмотрел на собеседника. – Ты сам-то от меня чего хочешь узнать, мил человек?

      – Меня интересует, жилая эта деревня или нет?

      – И зачем тебе?

      – Хочу металлоискателем на заброшенных участках поработать. Но боюсь, как бы местные не побили.

      – Сапер, что ли?

      – Да нет. Железо ищу, обычное железо. И цветное тоже. Короче, собираю металлолом, сдаю его в приемку и так деньги зарабатываю.

      – Хорошо.

      – Все меня за этот бизнес ругают, типа бездельник, мародер и все такое. А ты вдруг хвалишь.

      – И я не хвалю.

      – Так ты же сказал, что хорошо.

      – Я сказал, хорошо, что ты сегодня тут появился.

      – Почему?

      – У тебя же металлоискатель есть? Так?

      – Так.

      – Вот. Скоро здесь появится одна женщина, и мы с тобой проверим, из чего сделан ее рабочий инструмент. Мне давно интересно, металлический он или из чего другого?

      – Какой инструмент?

      – С виду вроде коса.

      – Какая коса?

      – Похожая на ту, которой траву косят.

      – Не пойму, дед, ты чего, прикалываешься? – Водитель тоже внимательно посмотрел на Федоса. – Неужели не понятно, что коса, которой косят траву, может быть только металлической.

      – Ну, не знаю. А вдруг у нее не так?

      – У кого – у нее?

      – У этой. Которая ко мне каждый день приходит. Привязалась, понимаешь. Даже не стесняется, уже в открытую по деревне ходит. Правильно, чего ей стесняться? В деревне же мужского пола никого, кроме меня, больше нет. Подходит, значит, подмигнет, говорит: «Собирайся, пошли». Но что странно – как-то не настойчиво она меня зовет.

      – Куда зовет?

      – На погост. Куда меня еще можно звать? Я вон уже сижу, жду, когда она заберет по-настоящему.

      – Чего? Хочешь сказать, что за тобой эта, что ли, потусторонняя приходит? – Водитель почему-то стал опасливо оглядываться по сторонам. – Которая с косой?

      – Наконец-то понял, – обрадовался дед. – Думаю, она в каком-нибудь заброшенном доме поселилась в деревне. Чтобы далеко за мной не ходить. Так что, мил