Где розы дикие растут. Алексей Ручий

К чёрту Носорога и его бредовые идеи!

      Мне нужно отдохнуть.

      5

      Однажды пойдёт дождь, который смоет всё: и наши победы, и наши поражения. Абсолютно всё…

      Я сижу на крыльце и смотрю, как большая лиловая туча, напоминающая свежий синяк на хмуром лице неба, ползёт в сторону нашего дома, едва не цепляя линию электропередачи. В воздухе чувствуется влага; я вижу ласточек, низко стелющихся в полете над землёй. Я думаю, что дождь был бы сейчас весьма кстати.

      Глядя в небо, не замечаю, как рядом подсаживается Ольга. Она тоже смотрит на тучу: там, впереди, уже различима серая пелена дождя, которая свинцовым туманом обволакивает горизонт, размывая очертания предметов, контуры деревьев, домов и машин, несущихся по автостраде вдалеке. Мы молчим.

      Первой нарушает тишину она.

      – Будет дождь, – говорит Ольга.

      – Да, похоже на то, – отвечаю я.

      Если честно, я не знаю, о чём с ней говорить. Но, похоже, ломать голову над этим вопросом мне и не придётся – Ольга продолжает сама:

      – Мне кажется, мы слишком мало общаемся. И совсем ничего не знаем друг о друге, хотя живём под одной крышей…

      Что я могу сказать? Она права. Но ведь, если быть откровенным, я и не звал их сюда, они все сами пришли. Вот пусть и рассказывают…

      – Скажем, ты… – говорит Ольга, – ты ведь не отсюда, не из этого города в смысле, ты приехал сюда, потому что там жизнь не ладилась, так ведь?

      Только не надо лезть ко мне в душу. Хватит с меня и прошлой беседы с Носорогом. Как будто это я тут – средоточие проблем…

      Но она и не собирается этого делать. Ольга сама же отвечает за меня:

      – Так, я почти уверена. Но это твоё личное дело. Только твоё. Мы все бежим от чего-то или от кого-то, от своих страхов, своих неудач, от своей прошлой жизни… Я и сама…

      Ого! Таких откровений я от неё не ожидал. Жду, что будет дальше.

      – …и сама бегу. Бегу, потому что не могу найти место, где могла бы остаться, остановиться… не могу нащупать точку опоры… Как будто кто-то поместил меня в невесомость и наблюдает, как я в ней барахтаюсь, тщетно пытаясь зацепиться за что-то, встать на ноги и устоять… – Она несколько секунд молчит (я жду продолжения, смакуя её космическую метафору, которая мне определённо нравится, потому что подходит и к моей жизни), потом осторожно спрашивает: – Извини, я тебя не сильно напрягаю этим разговором?

      Я говорю, что нет, не напрягает. Первые тяжёлые капли дождя падают на землю, прибивая траву и разгоняя насекомых. Резкий порыв ветра доносит мелкую водяную пыль и до нас. Что-то холодное шлёпается мне на шею и скатывается за шиворот.

      Ольга ёжится, но не уходит. Она продолжает:

      – Когда мне было тринадцать, меня изнасиловал отчим. Я не стала ничего говорить маме, ведь она его любила… я просто похоронила эту тайну глубоко внутри себя, в самых отдалённых уголках своей души. Но он не отстал. После этого я периодически спала с ним.