Где розы дикие растут. Алексей Ручий

два окуня и три плотвички.

      Солнце опускается всё ниже, и тени от деревьев сгущаются. Вечер постепенно сходит на нет. Сумерки ползут к воде, к нам. Улов в ведре прибавляется.

      Внезапно Носорог прерывает молчание:

      – Папаша, у тебя есть мечта?

      – Мечта? – переспрашиваю я.

      – Ну да, мечта. У каждого человека есть мечта.

      Своим вопросом он ставит меня в тупик. У меня нет мечты.

      – У меня нет мечты, – честно говорю ему и гляжу на поплавок. Тот уходит под воду. Я дёргаю удочку и вытаскиваю ёршика, ощерившегося колючими плавниками. – А у тебя у самого есть мечта?

      – Есть, – спокойно отвечает Носорог.

      – И какая? – мне становится интересно, о чём мечтает этот сумасшедший хиппи.

      – Я хочу покончить со всем оружием мира, – с серьёзным видом отвечает Носорог. – Я хочу остановить войны, с помощью которых человечество уничтожает само себя.

      Это обычная мечта хиппующего подростка. Я знаю, что такое невозможно. Это естественный порядок вещей, нравится он кому-то или нет, и один человек не в силах его изменить. Я говорю об этом Носорогу.

      Тот смотрит куда-то вдаль – видно, что он думает.

      – Нет ничего невозможного, папаша, – говорит он после паузы. – Нужна только Сила, и всё. Нужно достаточное количество энергии.

      Опять он со своей энергией. Всё, что говорит Носорог, – это обыкновенный юношеский максимализм. Я-то знаю. И никакая энергия здесь ни при чём.

      Но лицо Носорога вдруг делается чересчур серьёзным.

      – Ты веришь в магию? – спрашивает он меня.

      Я прекрасно знаю, что магии не существует. Всё это пережитки нашего прошлого. Первобытного сознания или чего-то такого. В век интернета они, мягко говоря, не актуальны.

      – Нет, – отвечаю я.

      – А она существует. – Носорог пристально глядит на меня. В его взгляде появляется какая-то жёсткость, недобрая такая усмешка. Он похож на ребёнка, который рассказывает взрослым о том, что видел ночных гномиков, но ему никто не верит.

      – Никакой магии нет, – спокойно говорю я. – Это вымысел.

      – Есть, – упирается Носорог, и глаза его сверкают при этом.

      Мне не нравится этот разговор. Но Носорог не собирается его прекращать. Он встаёт со своего валуна и подходит ко мне. Я не знаю, чего от него ожидать.

      – Смотри, – говорит он мне и указывает на ведро с пойманной рыбой.

      Я смотрю туда, куда указывает Носорог, лишь бы он только отстал. Половина рыбин в ведре издохла и плавает кверху брюхом.

      Носорог запускает свои грязные руки в ведро и шепчет что-то невнятное, я не могу разобрать. Внезапно наступает гнетущая тишина, в которой раздаётся только его надсадное дыхание и сбивчивый шёпот.

      И тут происходит то, во что я бы никогда не поверил, если бы не увидел собственными глазами. Из ведра слышится всплеск, и дохлые рыбины одна за другой оживают.

      Носорог