The Miles club. Тристан Майлз. Т Л Свон

испарина покрывает его кожу, и он поднимает на меня темный, грешный взгляд.

      Тристан.

      Тристан гребаный Майлз.

      Бог секса, которому нет равных.

      Не уверена, что это тот же самый мужчина, с которым я спала прошлой ночью. Тот, который со мной сегодня, – просто рок-звезда постельных утех. Я потрясена и благоговею.

      Мы трахаемся уже не один час. Точно животные, никак не можем насытиться. Кончаем, какое-то время разговариваем, а потом он целует меня, и все начинается заново.

      Это какой-то супермарафон.

      Мы оба мокрые от пота, и, клянусь, у меня никогда в жизни не было такого секса.

      – Давай же, – шепчет он. Он хочет более сильных и тесных ощущений. Я зажмуриваюсь и напрягаю мышцы. Он придерживает меня за тазовые косточки и направляет, меняя позицию, чтобы член проникал именно так, как ему хочется.

      Его толчки становятся сильнее… глубже.

      – Да, – стонет он. – Черт, да! – и усиливает хватку.

      Я прикрываю глаза, с губ срываются стоны. О-о… сколько раз может кончить за одну ночь женское тело? Безумие какое-то!

      – Андерсон! – рычит он, когда мое внимание рассеивается. – Трахай меня!

      – О-о, – выдыхаю я, глядя на роскошного мужчину, лежащего подо мной. Его волосы растрепались и в беспорядке падают на лоб, глаза темны от похоти, на лице торжество удовлетворения. Он в своей стихии.

      Секс – его конек.

      Не случайно я мысленно называла его Тристаном гребаным Майлзом. Было у меня этакое предчувствие.

      Это было не просто ругательство – это было точное определение.

      Он одним движением переворачивает меня на спину. Поднимает мои ноги, укладывает себе на плечи, наклоняется, и мы оказываемся лицом к лицу.

      И замираем, глядя друг на друга.

      Его тело плотно и глубоко вросло в мое, жгучее ощущение грубого обладания держит меня в плену.

      Он мягко улыбается, и я вся трепещу.

      Не смотри на меня так.

      – Поцелуй меня, – говорит он на выдохе. – Мне нужно, чтобы ты меня поцеловала.

      Я закрываю глаза, чтобы не видеть его, потому что – проклятье! Мы же не про это!

      Мне необходима некоторая дистанция между нами – все это для меня слишком. Слишком страстно, слишком лично.

      Слишком… интимно.

      – Открой глаза, – приказывает он.

      Через силу разлепляю веки.

      – Поцелуй меня, – шепчет.

      – Трис… – шепчу я, кажется, на грани безумия.

      – Все хорошо, детка. – Он убирает волосы с моего лба. – Ты теперь моя.

      Вглядываюсь в его глаза. Чувствую, как слабеет мое сопротивление. И, словно точно уловив момент, когда я сдаюсь, его губы берут штурмом мои.

      Мы целуемся. Долго. Его язык движется у меня во рту отражением резких рывков его бедер.

      С его губ начинают рваться стоны – долгие, удовлетворенные, звучные томные вздохи – и я роняю голову на подушку.

      – Черт, Клэр… это так охренительно хорошо…

      Мои губы приоткрываются, и я мощно содрогаюсь, ощущая,