The Miles club. Тристан Майлз. Т Л Свон

выжидающе смотрит на меня.

      – Я…

      – Ты – что? – Он нежно целует меня, словно предлагая продолжить.

      – Я очень долго не занималась сексом.

      Он моментально становится серьезным, догадавшись, что к чему.

      – С тех пор как?..

      Я только киваю.

      – Иисусе, Андерсон… зачем же так давить.

      – Почему это тебе кажется, будто я давлю на тебя? – запинаясь, бормочу я.

      Он всплескивает руками:

      – Потому что… да к черту! – Он снова трудится над моей блузкой и наконец отшвыривает ее прочь, потом замирает и улыбается, глядя на меня с высоты своего роста.

      Я зажмуриваюсь. Так нервничаю, что не смогла бы открыть глаза даже под угрозой смерти.

      Он стягивает с меня юбку, и я остаюсь стоять перед ним в одном белье. Он расстегивает крючки лифчика, его губы тут же опускаются к моим соскам, а руки медленно стягивают трусики и отбрасывают их куда-то в сторону.

      Взгляд Тристана спускается по моему телу, потом возвращается к лицу, и на его губах появляется ласковая улыбка.

      – Не надо, – шепчу я, стыдясь. – Должно быть, до тех женщин, с которыми ты обычно спишь, мне как до луны.

      – С чего это вдруг? – шепчет он, целуя мои губы.

      – У меня…

      – А, ты имеешь в виду вот это? – он легонько проводит ладонями по моим бедрам. – Капельку целлюлита, – шепчет, мазнув кончиками пальцев по животу, – и пару растяжек? – зажимает тоненькую жировую складочку ниже пупка, тянет за нее, и я улыбаюсь ему в губы. – Шрамик от кесарева? – он обводит пальцем большой шрам в нижней части живота. Его руки поднимаются к моим грудям, несколько обвисшим и не таким полным, какими они были до рождения детей. Теребят соски, которые стали большими после кормления грудью.

      Сердце пускается в галоп, когда он поочередно касается всех моих комплексов.

      Тристан разводит руки в стороны.

      – Я разве похож на мужчину, которому не нравится то, что он видит? – интимным шепотом спрашивает он.

      Мой взгляд так и тянется к его внушительной эрекции, и я опускаю голову.

      – Клэр, – он ловит пальцем мой подбородок и приподнимает, заставляя смотреть ему в лицо. – Ты прекрасна, – шепчет он в перерывах между поцелуями. – Так охренительно прекрасна…

      Он снова целует меня, и этот поцелуй – мягкий, и нежный, и заботливый, и совершенно не такой, как мне представлялось.

      – Ты носишь свои комплексы снаружи, – он снова легонько щиплет меня за низ живота. – А мои сидят внутри, – признается шепотом. – То, что ты их не видишь, не означает, что их нет.

      – Я знаю, – улыбаюсь я ему в губы.

      Он хватает меня за бедра, бросает на кровать и нависает сверху.

      – Прошу тебя, будь понежнее, – дурачится он. – Не сделай мне больно!

      Меня пробивает на смех, потому что ничего абсурднее я в жизни не слышала.

      – Вот дурак!

      Он опускает руку вниз, бегло проводя пальцами по моей промежности. Его глаза вспыхивают возбуждением.

      – М-м-м…