Дважды соблазненная. Тесса Дэр

тюрьму, выстроенную не из камня, а из пустоты.

      Требовалось некоторое мужество, чтобы смотреть на этот пейзаж и находить его прекрасным.

      – Да, он прекрасен, – кивнула она.

      И Рис – тоже. Грубоватый, покрытый шрамами, буйный…

      – Я рад, что вы так считаете. Ведь когда дом будет закончен, вы будете видеть этот пейзаж целыми днями.

      Зубы его ярко блеснули в улыбке на загорелом лице.

      Ах, он прекрасен! Да, прекрасный, огромный… и совершенно невыносимый.

      – Знаете, будь у меня несколько рабочих, ваш отец здесь вовсе не понадобился бы. Наверняка вы сможете повлиять на здешних жителей.

      Она могла. Но разве в этом дело?

      – Я понимаю, Рис, что вы хотите только хорошего. Но невозможно вдруг вернуться ночью в Бакли-ин-зе-Мур, а наутро привлечь всех на свою сторону. В этих местах имя Эшуорт звучит как проклятие. Вы можете забыть деяния своего отца, но люди их помнят.

      – Я не забыл. – Он тяжело вздохнул.

      Она мысленно отругала себя. Да, конечно, Рис не забыл. Он до сих пор, возможно, носил метки, оставшиеся от отцовских побоев.

      – Уверяю, что помню гнусные деяния своего отца так же хорошо, как свои собственные. Именно поэтому судьба щадила меня все эти годы. Щадила для того, чтобы я вернулся и заплатил по счетам.

      Настроение его неожиданно улучшилось. Снова улыбнувшись, он потянулся, и она увидела, как перекатывались мышцы у него на животе. И словно впервые заметила линию темных волос, протянувшуюся от его груди к животу.

      Мередит судорожно сглотнула. А Рис сказал:

      – Что ж, мне пора. Пойдемте, Мер… – Он умолк и, смутившись, почесал в затылке. – Пойдемте, миссис Мэддокс. Конечно, вы сможете…

      – Рис, ради Бога. Не могли бы вы надеть рубашку, пока мы разговариваем?

      Он залился краской:

      – Да, конечно. Прошу прощения.

      Немного спустившись с холма, он нагнулся, чтобы поднять что-то белое, она заметила у него на лопатке другой неровный шрам. То был ответ на ее вопрос. Очевидно, мушкетная пуля прошла навылет.

      Надев рубашку, Рис вернулся, и Мередит с облегчением вздохнула. Ну вот… Теперь она хотя бы обрела способность думать. Может быть.

      Солнце продолжало палить, но вовсе не из-за него ее бросило в жар. Что ж, ей оставалось лишь одно: отступить и перегруппироваться.

      – Мы все это обсудим вечером в гостинице, – сказала Мередит. – Ужин в шесть. Постарайтесь не опоздать. А пока я принесла вам обед.

      Она протянула Рису корзинку, и он с удивлением ее взял.

      – Надо, чтобы отец пил побольше воды и нашел хоть какую-то тень, иначе я с вас шкуру сдеру. Погода сегодня хорошая, но если поднимется туман или начнется буря, то оставайтесь здесь, понятно? Я пошлю за вами людей. Вас не было на этих пустошах довольно долго, так что едва ли вам удастся самому найти дорогу в темноте. Не хватало еще, чтобы вы забрели в болото!

      Он поднял голову к ясному безоблачному небу и усмехнулся.

      – В чем дело? – спросила Мередит. –