Дважды соблазненная. Тесса Дэр

у нее не было ни ветчины, ни бекона. Пока не придет миссис Уэр, из мяса ей подать нечего, кроме холодного пирога с бараниной. Только булочки и черничный джем. И еще свежие сливки, вареные яйца и кофе, сваренный на речной воде. Вот оно, единственное утешение: в «Трех гончих» варили лучший кофе в Англии, как однажды объявил усталый путник, остановившийся в гостинице. Правда, Мередит знала это не по собственному опыту, поскольку не бывала дальше Тавистока.

      Она как раз закончила накрывать стол на двоих, когда в комнату вошел Рис, умытый и переодевшийся в чистую рубашку и бриджи. Волосы его были так коротки, что уже почти высохли, и ей захотелось провести по ним пальцем, чтобы проверить, окажутся ли они на ощупь мягкими, как гусиный пух, или же кололись, как подстриженная трава.

      Господи, о чем она думает? Вспомнив о сцене во дворе, Мередит решила: ради безопасности Риса и спокойствия в деревне следовало покормить его и как можно скорее проводить в путь. И никаких поглаживаний волос!

      – Садитесь, милорд, – сказала она. – Хотите кофе?

      – Да, очень. И пожалуйста, зовите меня Рисом, – попросил он, усаживаясь на табурет.

      Она протянула ему кружку с кофе, их пальцы соприкоснулись – и обоих словно поразило молнией.

      Рис отхлебнул обжигающего кофе.

      – Итак, – начал он, ставя кружку на стол, – когда же младший священник снова появится в деревне? Как скоро мы сможем пожениться?

      «Удар молнии» временно парализовал ее. Наконец она пробормотала:

      – Вы это несерьезно.

      – Конечно, серьезно. Я очень редко шучу. Думаете, я способен необдуманно жениться?

      Мередит в растерянности засмеялась:

      – А что еще я могу подумать, если впервые за четырнадцать лет увидела вас только вчера вечером?

      – Но я же не совсем для вас чужой, – возразил Рис, снова поднося к губам кружку с кофе. – Вы знали меня с детства.

      – Повторяю: до прошлой ночи мы не виделись четырнадцать лет.

      – Вот как? – Его губы искривила легкая улыбка. – Что ж, значит, это судьба. Сама судьба предназначила нам пожениться.

      Мередит чувствовала себя так, словно ее затолкали в старый винный бочонок и спустили с вершины Бел-Тора. Она была совершенно сбита с толку, и голова у нее шла кругом.

      Овладев собой, она скрестила руки на груди.

      – Но я не хочу выходить за вас.

      Она действительно не хотела. Уже не хотела.

      И не стоило вспоминать о клочках бумаги, которые она в двенадцать лет покрывала подписями «Мередит Сент-Мор, леди Эшуорт».

      – Поверьте, я совсем не хочу замуж.

      Как вдова, она целиком владела этой гостиницей. А если выйдет замуж, то хозяином станет ее муж.

      – Мерри, за все эти годы я усвоил только одно: судьбе безразличны наши желания.

      – Но я не верю в судьбу. – Она обхватила руками плечи, словно замерзла.

      – Судьбе все равно, верим мы в нее или нет. В этом и состоит весь ужас. Ох, Мередит, избавься от щита, которым ты прикрываешься. Опусти руки и посиди со мной. – Заметив, что она колеблется, Рис добавил: – Мерри, ведь это всего лишь завтрак, не