Atom Dust: Что ждет нас на следующий день?. Роберт Андреевич Оболенский

тяжело вздохнув, опустил револьвер и приблизился к телу своей качающейся, тяжелой походкой. Подойдя ближе, окинул парня взглядом, три аккуратных пятна в области позвоночника. Вздохнув, опустился на колено и перевернув мальчишку на спину.

      Мир закружило и Донни увидел склонившегося над ним полицейского в защитной маске и слепящий голубой проблеск неба на заднем фоне. И в тот же момент мысль: «Давно так ясно не было».

      Джек прощупал едва уловимый пульс. Осмотрел раны – аккуратные пулевые отверстия на входе, оказались совершенно безобразными на выходе, а зрачки парнишки вообще не реагировали на свет. «Похоже он под чем-то, наверное Си-эс, или еще какое-нибудь дрянь», – заключил про себя Джек, хотел было подняться, но по телу мальчишки прошла дрожь. Зрачки до безобразия широко распустились и в миг замерли, а на штанах появилось характерное пятно, что ни с чем не спутать, так ярко в нос бьет сладковатый аммиачный запах.

      – Ну, вот и всё, – тяжело вздохнув, сказал Джек. Прикрыл парню веки, поднялся, убрал револьвер в кобуру и доложил по рации о случившемся.

      Тяжело шагая, вернулся к коню, провел рукой по скрытой под попоной гриве, а, похлопав по шее, что-то тихо шепнул на ухо. Неспешно нашел ногой стремя, ухватился за рожок и вернулся в седло. Без особого удовольствия бросил взгляд на тело. Тот лежал, словно выброшенная рождественская ёлка – всё на месте: гирлянды, игрушки и золотая звезда, а ты сидишь и рыдаешь, ведь твой пьяный папаша с птср вновь перепил, и что-то его в этой хвойной даме взбесило. Короткий сигнал с компьютера отвлек от внезапных воспоминаний о детстве. Джек клацнул по ручному компьютеру, и на цифровых линзах появился ответ из центра – отпечатки на ноже совпадали на девяносто процентов. Далее тянулся впечатляющий преступный рекорд семнадцатилетнего Донована Руиса родом из Нью-Йорка, последняя запись в деле говорила о хулиганстве, торговле «Си-Эс» и попытке изнасилования.

      «Значит, любишь насиловать девочек, сученок», – качаясь в седле, подумал Джек, пытаясь найти себе оправдание. И тут же мысль: «Он заслужил, – выпрямился в седле, и вновь тяжкий вздох, – но всё равно паршиво на душе, чёрт, глупые малолетки».

      Подобрав свисающие плетьми поводья, офицер развернул коня в сторону разбредающейся толпы зевак и плавно пустил коня следом. Начав с рыси, постепенно перешел на галоп. А нагнав, обогнул толпу по левому краю и остановил скакуна прямо у первой линии идущих. От резкой остановки, копыта коня пошли юзом, а подковы выбили искры. Идущие впереди в страхе отпрянули, толпа замерла, лишь несколько недалеких попыталось обойти всадника стороной – развернув скакуна на пол оборота, всадник отстранил корпусом напарника самых непонятливых из граждан. А вернув строптивцев в строй, повторил маневр. Толпа скучилась и встала на месте. Джек осадил скакуна и снял с лица защитную маску: черную как смоль кожу покрыла испарина, взгляд свирепый, а затянутая в кожу ладонь покоится на рукояти несущего смерть.

      Оценив расстановку гражданских, как приемлемую, офицер сделал