Atom Dust: Что ждет нас на следующий день?. Роберт Андреевич Оболенский

мне интересно, – сорвавшись, прервал его Алан, – вы так меня пытаетесь успокоить, или это что-то из ваших личных ритуалов?

      – Да, я помочь хочу.

      – А нельзя, просто взять и заткнуться? – выпрямившись, спросил Грейсон с нажимом и, посмотрев на Когана, тут же отвернулся, сник и тяжело задышал. Сил у него почти не осталось…

      Джим не ответил, лишь неожиданно для самого себя замолчал. «Не перегибай палку, старина», – мысленно осадил себя он, глядя, как Алан упёрся взглядом в стену и с минуту не издавал ни звука. А потом, словно по команде, подскочил на месте и, как ужаленный, начал проверять карманы. Наконец, сунув руку во внутренний пиджака, достал белый футляр с логотипом «Ред Кэп».

      – Что это? – вытянув шею, спросил Коган.

      Алан не ответил, привычным движением открыл кейс. Ловко цепляя пальцами, надел линзы, а потом и миниатюрные наушники.

      – Найс, – отчеканил имя цифровой помощницы Грейсон, но ответа не последовало. Он попытался перезагрузить браслет – тщетно. – Вот же чёрт, Найс!

      – Не работают?

      – Нет, – ответил Алан. Сдерживая раздражение, снял наушники с линзами, убрал всё в кейс и положил рядом.

      – Это было ожидаемо, – резюмировал Коган.

      – Сэр, давайте просто помолчим.

      С минуту действительно молчали, Коган полез в карман пиджака и вскоре достал пачку «Уайтспот». Вытянув из пачки одну, долго возился, пытаясь найти в карманах зажигалку.

      А пока искал, в голову лезли воспоминания. Как жена порицала за дороговизну сигарет, как просила бросить курить. А он, как баран, утверждал, что не хочет, не может. Но если курить, то с настоящим табаком. А хорошие сигареты – это когда под заказа, когда без рекламы и мёртвых младенцев на пачке да чёртовой роялистской символики и прочего дерьма. Она устало смотрела на него, говорила, что яд не стоит двадцати пяти сине-зелёных, что только дурак сам себя травить будет, тем более за свой счет(и дело было не в деньгах). В ответ он что-то кричал, дети плакали, Мардж смотрела на него с ненавистью. И все из-за проклятых сигарет ценой в четверть сотни.

      «Вот ты кретин», – вторил воспоминаниям тихий внутренний голос, а Джим всё смотрел в потолок, не моргая. Вспоминал, как часто подобные споры случались; из-за мелочи – на пустом месте. И всегда он старался отстоять свою правоту, словно это хоть что-то должно было значить, да чего-то стоило. «Всё, твоя гордость, – облизнул губы, тяжело вздохнул, – кретин», – осудил себя в мыслях и услышал голос парня.

      – Огня? – глядя в точку перед собой, спросил Грейсон.

      Коган выдержал паузу, пытаясь удержать образ жены перед глазами. Но всё в мгновение исчезло, и как не старался он вновь вызвать родной сердцу образ, перед глазами лишь лестничные перила, да белая стена.

      – Будет не лишним, – оценивающе поглядывая на помощника, ответил Джим и тут же предложил: – сигарету?

      – Нет, спасибо, – поблагодарил, Грейсон.

      – Хорошие.

      – Я не курю.

      – А зачем тогда с собой её носишь?

      – Скажем так, я хорошо