Попаданка для ледяного адмирала. Алиса Князева

было сосредоточено на Эрвине, а когда выяснилось, что он травмировал плечо, беспокойство выросло.

      На корабле засуетились. К Эрвину подбежал Альбус, похоже, и правда врач. Рядом беспокоились матросы и все, абсолютно все смотрели на меня с таким осуждением, будто я посмела покуситься на нечто священное. Ну да, ну да, я истеричка, которая сиганула с корабля, но, господа хорошие, его ведь никто не заставлял за мной нырять?

      И всё же чувство вины покусывало. Единственный из присутствующих, кто проявил ко мне заботу, не должен был пораниться.

      Сайлент, естественно, «помогал». Наорал на всех и каждого, за то, что не смогли поймать девчонку на каблуках и не выловили сами, а значит позволили адмиралу рисковать. Сократил часы отдыха и растянул время работы, как я поняла по реакции, весьма неприятно. Популярности это не прибавит. Спасибо, конечно.

      На душе стало мерзко, и я поймала себя на том, что снова смотрю на борт корабля. Может, если попытаться в третий раз я, наконец, приду к какому-либо результату? Или умру совсем? Когда все они тебя ненавидят, прыжок за борт кажется не таким уж плохим исходом. Воистину, женщина на корабле – к беде.

      Меня отправили в каюту, не предложив даже полотенца. Платье было насквозь мокрым. Похоже, о таких «мелочах» может задумываться лишь их адмирал.

      Путь до каюты прошёл без происшествий. Войдя в комнату, посмотрела на свёрнутую рубашку и, не придумав ничего лучше, решила надеть её снова.

      Эрвина или кого-либо ещё не было достаточно долго. У меня даже с волос капать перестало. С ним же всё в порядке?

      Выйти в таком виде я не решилась и от нечего делать начала рассматривать каюту. Чем-то напоминает кабинет, наверное, из-за деревянных панелей. Кровать, стол, книжный шкаф, несколько сундуков, комод. Много карт. Какие-то на стене, какие-то свёрнуты на столе и полу. Тут же брошены пустые ножны и начищенные мужские сапоги.

      Определённо, каюту нельзя было назвать грязной, но здесь царил то, что называют рабочим или творческим хаосом. Из-за него я не сразу заметила выбивающийся из декораций «холостяцкой» берлоги розовый хрустальный камень, стоящий на тумбе у кровати. Пытаясь понять, что он делает здесь, подошла и взяла в руки, чтобы рассмотреть.

      В этот момент дверь распахнулась. Я невольно вздрогнула, ожидая Сайлента, Альбуса, но в каюту вошёл незнакомый мне мужчина.

      Высокий и загорелый. С виду ему было за шестьдесят или даже семьдесят. Худой с длинными, собранными в хвост, седыми волосами.

      – Приветствую, мадам, – он расплылся в широкой улыбке и втолкнул впереди себя столик на колёсиках с блюдами, прикрытыми серебряными крышками. – Меня звать Большой Бо. Я – местный кок. Повар по сухопутному. Проголодалась, поди? Я тут супчик сварганил горяченький, – увидев кристалл в моих руках, он улыбнулся. – Я думал, адмирал от всего избавился. Хотя да, раны сердечные не заживают долго.

      – Спасибо, – натянула улыбку. – Я Марина, но вам наверняка проще считать меня главной проблемой.

      – Мелочи это, но прыгать за борт не нужно, – он выгрузил блюда на стол. – Ежели есть проблема какая, адмиралу