Янтарные бусы для Валентины. Ольга Артемова

перекрестила она Алешку и поцеловала в рыжие кудри.

      ***

      Мишке Пронину и Сереге Ивашенцеву дали по совокупности по 6 лет за нанесение телесных повреждений средней тяжести и групповое изнасилование, Ваське Огурееву два года условно.

      Мишку в тюрьме через полгода убили. Что и как – подробностей никто не знал. Серёга вернулся в родное село, но в сгорбленном, вздрагивающем от любого громкого голоса человеке трудно было узнать того дерзкого и самоуверенного парня, каким он был до тюрьмы. Ваську с судимостью в армию не взяли, он стал пить и в конце концов отец выгнал его из дома, велев убираться куда подальше и не позорить семью. Больше Ваську в Семёновке никто не видел.

      Алёшка отслужил два года в стройбате, остался на сверхсрочную и женился на местной девушке.

      Римма не уставала благодарить Валентину за сына. А что же Дуська? А Дуська огородила двор высоченным забором, завела огромного злющего кобеля, который теперь бегал по всему двору наводя жуть и днем и ночью, и снова принялась продавать первоклассную самогонку, но теперь только на заказ и только для своих.

      Глава 5

      Шестнадцать лет назад, как ни ждала Валентина любимого Валька из армии, как ни готовилась к разговору с ним, встретились они совершенно неожиданно. Просто открылась дверь в избу – и вошёл Валентин, повзрослевший, выше ростом и шире в плечах, в красивой форме пограничника, с зелёной фуражкой в руке. Как назло, родителей дома не было. Вскочила Валентина, прижалась спиной к дверной притолоке, лицо краской залилось. – Валя, – Валентин шагнул к любимой и обнял её. Ой, как сердце рвётся из груди, как трудно оттолкнуть, когда руки обнять хотят. Но нет, нельзя, она всё решила. Вытянула руки, упёрлась кулачками в грудь, не дала прижать к себе.

      – Не надо! – произнесла чужим глухим голосом.

      Валентин опешил.

      – Валюшка, что с тобой? Это же я, твой Валёк. И вновь попытался обнять. Выскользнула Валентина из объятий.

      – Уходи, – отвернулась к окну, обхватила себя руками, словно замерзла. А она и замёрзла внутри.

      – Почему? – Валентин ничего не понимал.

      – Разлюбила я тебя, так бывает, другого встретила, – бесцветным голосом продолжила Валя.

      – Так что ж ты мне не написала об этом? – Валёк не хотел верить.

      – Служил ты, мало ли, что натворить мог после такого моего письма. А теперь вот говорю: не люблю. Кончено всё.

      Замер Валёк за спиной у Валентины, постоял минуту, потом развернулся и ушёл, хлопнув дверью. Часто задышала Валя, уже не сдерживая подступившие рыдания. Она смогла, выдержала. Но, как же больно, как больно… И месяца не прошло, уехал Валентин в Москву, приглашали отслуживших работать в милицию, предоставляли общежитие, а по истечению определённого срока и квартиру по лимиту.

      К Лапиным Валентин больше не приходил, встретиться с Валей не пытался. Но из Москвы неожиданно стал присылать ей письма. Валентина ни на одно не ответила, лишь читала и перечитывала по нескольку раз и складывала в шкатулку, каждый раз, думая, что письмо последнее. Лет 10 писал Валёк, рассказывал о жизни и службе своей, в последнем письме фотографию свою прислал. Красивый на ней