.

оро отпустит. Валя выпила несколько таблеток и стала пальцами массировать больное место. Боль постепенно перестала пульсировать, Валентина облегчённо вздохнула.

      – Валька, завтракать иди, да отцу потом кваса на покос отнеси.

      Валентина набросила лёгкий ситцевый халатик и поспешила привести себя в порядок. В сенцах над умывальником сполоснула лицо колодезной водой, плеснула в кружку тёплой воды из чайника и быстро почистила зубы. Вытираясь полотенцем, вернулась в дом. Мать налила холодного кваса в бидончик и завернула в льняную тряпку несколько пышек.

      – Мам, я есть не хочу. Валентина отщипнула от пышки кусочек и сунула в рот, потом подхватила бидон и сверток с едой и быстро вышла из дома. Отец косил тимофеевку за огородом, на небольшой делянке, слева и справа косили свои участки соседи. Щурясь от утреннего солнца, Валя подошла к отцу. Гордей остановился, вытер косу и протянул руку к бидончику.

      – Спасибо, дочка, – сказал он, вытерев губы рукавом. – Во время ты, как раз пить захотелось. Он присел на скошенную траву. – Чего там Анна завернула? Передохну и перекушу как раз. А ты ступай вон, отнеси кваску Саньку, – кивнул Гордей на парня, косившего неподалёку. – Шурка на дойке, а бабка их второй день лежит, спиной мается.

      Валентина, заслонившись рукой от солнца, посмотрела на парня. Тот косил, равномерно взмахивая косой: «Вжик. Вжик». Обнаженная спина Сашки блестела от пота, мускулы перекатывались под загорелой кожей. Хорош! Валя улыбнулась и направилась к косарю. Сашка пил жадно, искоса поглядывая на Валентину. А когда она протянула руку, чтоб забрать опустевший бидон, Сашка задержал её. Валентина мягко вынула руку из горячей ладони парня.

      – Ну что ты, Валя, я тебе совсем не нравлюсь? – огорчился тот. – Нравишься, – вздохнула Валентина, – но не так, как тебе хочется. – Я ведь по-серьезному, хоть завтра посватаюсь. Горячился парень. – Мать, только я слово скажу, пойдет к твоим и посватает, как положено.

      – Саня, – погладила Валентина парня по щеке,– ну какая я тебе жена? На 12 лет старше, да больная вдобавок.

      – Ну и что, что старше, – нахмурился парень,– ты вон какая тонкая, как стебелёк, да хрупкая, а как запоёшь – у меня сердце заходится. Зачем мне девчонки сопливые, когда ты есть?

      Валя потрепала парня по выгоревшим на солнце волосам.

      – Глупости всё это, не пара я тебе. По себе сук надо рубить, да и отношусь я к тебе как к братишке младшему, и это не изменится.

      Валентина поправила косынку и не оборачиваясь, пошла домой. А Сашка схватил косу и ожесточенно принялся косить. Мать сидела за столом, задумчиво очищая варёное яйцо. Валентина присела напротив и тоже взяла яичко.

      – Как там отец? Много косить ещё?

      – Сегодня не управится, жара, скоро бросит. – Валя отхлебнула молоко из бокала с нарисованными вишенками на белом боку.

      – Как ты сегодня, дочка? Голова не болит?

      Валентина отрицательно качнула головой. – С утра немного болела, но я таблетки выпила, прошла.

      – Вот и хорошо, девчонки сегодня приедут с обеденным автобусом, одни. Встретить надо.

      Валентина заулыбалась: ну как это она могла забыть, что племяшки приезжают сегодня? Телеграмма пришла еще в понедельник, что они приедут в субботу. А она чуть день не потеряла. Это всё численник виноват, забыла листок оторвать, и на нём всё еще пятница.

      – Мам, я пойду постЕли в летнем домике перетрясу, да чистым бельём застелю.

      – Ступай, – Анна всё думала о своём. – А я прилягу, часок подремлю, устала с утра. А Гордей придёт, накормлю, да в магазин побегу, колбаски возьму, да, может, промтовары привезут, тапочки купить на всех надо. Валентина стелила на большую двуспальную кровать чистое бельё, пахшее цитрусом. В шкафу постельное было проложено сушёными корками лимона и мандарина. Валя любила этот запах. А ещё у неё был припрятан пузырёк с грейпфрутовым маслом, которое ей привёз как-то старший брат из Москвы. Что такое грейпфрут Валентина не знала. Но брат объяснил, что это такой фрукт, вроде апельсина, только много больше. Когда голова болела особенно сильно, Валька доставала заветный пузырёчек, открывала крышечку, мазала запястья пахучим маслом, бережно затыкала назад пробочку и вдыхала немного горьковатый запах грейпфрута, прикрыв глаза. И боль отступала, переставала колоть в виски острая иголка. Валентина закончила с постелью, протерла пол, вытрясла бордовую плюшевую скатерть с бахромою и заново накрыла ей круглый стол. Следом перетрясла и постелила домотканые половички.

      Подумала и пошла в палисадник, там цвели разноцветные пионы, её гордость, сорвала несколько ещё только зацветающих бутонов и, налив воды в прозрачную стеклянную вазу, отнесла их в летний домик и поставила на стол. Валентина слышала, как пришёл отец, немного погодя мать прошла по двору с авоськой. Только тогда Валентина закрыла дверь на крючок и, подставив табуретку под лазом на потолке, забралась на нее, сдвинув лёгкую крышку. С небольшой шкатулкой, искусно сделанной из старых цветных открыток, Валька уселась на кровать и, глубоко вздохнув, открыла крышку. Внутри, перевязанная розовой атласной ленточкой, лежала стопка писем. Простые