Милая. Ирина Оганова

и требовал срочно приехать.

      В середине срока Маргарита попала в больницу с угрозой. Так он целую неделю дневал и ночевал у неё в палате. Уколы научился делать, если у неё начинались сильные спазмы. Перерыл весь интернет и знал о течении беременности и об осложнениях всё, как заправский акушер, и часто спорил с врачами. Никто не узнавал Сёму: ни родители, ни друзья. Предположить не могли, что он на такое способен. Семён вдруг почувствовал к Маргарите нечто новое, она становилась близкой и родной. Особенно своей трогательной беременной припухлостью губ и наивным взглядом, точно превратилась в девочку-подростка, только с большим животом на тоненьких ножках. Он повадился приносить ей чуть ли не каждый день плюшевого смешного медведя, ушастого зайца или какую другую мохнатую зверушку. Марго визжала от восторга, прижимала очередную игрушку к груди, иногда роняла слёзы от умиления и счастья.

      Близнецы появились в конце лета, и Валентин на правах друга рвался забирать Маргариту из роддома. Семён не захотел и даже родителям отказал – правда, понимания у них не нашёл. Любовь Исааковна не на шутку расстроилась. С таким нетерпением ждала внуков, последние дни перед родами не спала почти, в синагогу сходила с раввином поговорить, измаялась.

      – Неправильно это, Семён! Ты же нас с отцом обижаешь таким решением. И Марго, уверена, не очень приятно будет.

      – Мам, потом приедете в гости, насмотритесь.

      Он боялся перед родителями и Валей выглядеть чрезмерно взволнованным и смущённым. Хотел, чтобы ему одному принадлежала эта самая первая встреча с сыновьями.

      Заехал за цветами – вроде положено, – купил шикарные. Он толком и не знал, какие Марго любит, сам не спрашивал, она не говорила. Однажды подарил на какой-то праздник, молча взяла – и в вазу; пищала бы от восторга – может, чаще бы дарил. Вот деньги брала с удовольствием, да он ей и не отказывал ни в чём, сколько скажет, столько и даст, а на что – ему было неинтересно.

      Маргарита вышла, прижимая голубой конверт. Рядом медсестра с другим. Семён растерялся, такое волнение охватило, больше, чем он ожидал.

      – Ну что, папаша, поздравляем! Держите своих богатырей! Мы тут на них всем роддомом любуемся, чисто ангелы.

      Сёмка чуть не расплакался, как школьник. Он едва коснулся подушечками пальцев личика малыша, тот нахмурил бровки, сморщил носик, открыл беззубый рот, что-то пропищал и опять затих. Из-под чепчика выбивались тёмные волосы, слишком длинные для такого крохотного младенца. «Их же двое!» – вдруг осенило Семёна, и он подошёл поближе к Марго, разглядеть второго сына.

      – А как мы их различать будем?! Они же похожи как две капли воды! – рассмеялся Сёма. – Чудеса да и только! Спасибо тебе, Маргош… Надо же, какие красивые!

      Марго гордо, с видом победителя уселась в машину. Сзади уже сидела нянька, поджидая детей, охранники суетились вокруг. Всё стало по-прежнему. Ещё недавно полыхавшее чувство единения с Марго исчезло. Он не спал всю ночь, когда она рожала, и сердце заходилось от одной мысли, что с ней может случиться нехорошее. Не о детях думал,