Возмездие Сандокана. Возвращение Момпрачема. Эмилио Сальгари

хвост и принялся скакать до того нелепо, что рассмешил бы самого мрачного в мире человека. Он то падал на палубу, то вставал вертикально, лязгая зубами и извиваясь по-змеиному. Потом опять валился и начинал биться в конвульсиях, точно укушенный тарантулом. В общем, помирать крокодил не собирался.

      – Карамба! – сквозь хохот пробормотал Янес. – Бедолага не может переварить мое угощение. Клянусь, будь у меня сода, я бы ему дал, так жалко смотреть на страдальца. К сожалению, среди даяков совсем не встречаются аптекари.

      – Давай-ка проверим пищеварение во-он у того, что лежит с мечтательным видом, – предложил Тремаль-Наик. – Вдруг у него желудок покрепче? Получится любопытный опыт.

      – Вы оба тут веселитесь, а баркас вот-вот затонет, – проворчал Сандокан. – И тогда на зубок крокодилам попадем мы, а вовсе не ваш свинец.

      Малайский Тигр один не смеялся, больше прочих озабоченный судьбой своих людей на острове.

      – Пока твоя лоханка держится на плаву, беспокоиться не о чем, – отмахнулся португалец. – Чем ты опять недоволен, брюзга?

      – Если ящики и бочонки в трюме разобьются, мы камнем пойдем ко дну, а река здесь глубокая.

      – До сих пор же не разбились, братец. Твой выстрел, Тремаль-Наик. Потом попытает удачу Каммамури.

      Янес опустил ствол карабина и прицелился в раззявленную пасть. Сухо прозвучал выстрел, за которым последовало громкое «ура!».

      Индиец неторопливо снял с плеча великолепный двуствольный пенджабский карабин, с прикладом, инкрустированным перламутром, и тщательно прицелился в выбранную рептилию. Крокодил озадаченно наблюдал за прыжками товарища. Вероятно, его крохотный мозг пытался найти причину столь странного поведения.

      Прогремели два выстрела. Две пули вместе с горячими пыжами[43] влетели в открытую, будто в ожидании вкусного кусочка, пасть. Крокодил захлопнул рот и яростно замахал хвостом, после чего весь сжался и застыл.

      – Отличный выстрел! – похвалил Сандокан. – Ты уложил его наповал.

      – Мы с крокодилами давние знакомцы, – усмехнулся Тремаль-Наик. – В бытность охотником Черных джунглей я именно так с ними и обходился. Дуплетом в глотку – и кончен разговор.

      – После такого замечательного выстрела мы просто обязаны присудить тебе высокое звание, – изрек португалец.

      – Какое? Истребителя крокодилов? Знаешь, Янес, я, пожалуй, откажусь, – со смехом ответил Тремаль-Наик.

      – Крокодилами пусть занимаются даяки, это их вотчина.

      – Тогда что?

      – Ты назначаешься главным охотником нашей экспедиции.

      – Идет.

      Баркас вновь содрогнулся и закрутился на месте.

      – Ну что? Идем ко дну? – деловито спросил Янес.

      – Непохоже, – покачал головой Тремаль-Наик.

      – А пора бы, – сказал Сандокан. – Мы чересчур удалились от острова. Четыре часа прошло.

      – Пробежимся по лесу и легко вернемся обратно, – попытался подбодрить друга Янес.

      Судно продолжало

43

Пыж – комок шерсти или пеньки, которым забивали заряд в огнестрельном оружии.