Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса. Эмилио Сальгари

теперь далеко.

      Отважный индиец отбросил последние ковры. Под ними, свернувшись клубком, лежал человек в желтой хламиде брамина. Янес присмотрелся, не сжимает ли тот пистолет, но, увидев, что незнакомец не решается даже пошевелиться, сказал:

      – Ну, чего ждешь? Чтобы Вишну подал тебе руку?

      Брамин только сильнее сжался в комок.

      – Оглох он, что ли? Вроде бы гром не гремел, – насмешливо произнес Янес.

      – Не в том дело, приятель, – сказал Тремаль-Наик. – Просто парень ожидает хорошего пинка, тогда-то и покажет нам свое лицо.

      – Пинка? Это всегда пожалуйста.

      Португалец уже занес ногу, когда человек вскочил с ловкостью пантеры и уставился на врагов горящими глазами. На первый взгляд ему было не больше тридцати. Угловатые черты лица, низкий лоб, характерный для париев, этих несчастных, проклятых всеми богами Индии. Едва взглянув на него, Янес воскликнул:

      – Я тебя узнал! Ты приходил ко мне во дворец клянчить прииск, не припомню только, рубиновый или изумрудный. А заодно отравить моего министра, верно?

      Брамин (точнее, переодетый брамином мошенник, потому что все брамины имеют благородные черты высших каст) сжал зубы и промолчал.

      – Черт тебя побери! Видать, сам Шива отнял у тебя язык. Впрочем, мы в добрых отношениях с индусским пантеоном, так что мы быстренько тебе его развяжем.

      Пария нахмурился, его глаза налились ненавистью, но он продолжал молчать.

      – Тут нужен Каммамури, – сказал Тремаль-Наик. – Он умеет разговорить пленников.

      – Что ж, пошли к нему.

      Янес двинулся было к неподвижно стоявшему парии, когда Тремаль-Наик внезапно заорал:

      – Назад! У него змея!

      Одежды брамина распахнулись, и Янес увидел змейку, которую незнакомец прижимал к груди. Тонкую, как шнурок, длиной около восьми дюймов, черную с ярко-желтыми пятнышками. Тварь с шипением метнулась в лицо Янесу, но Тремаль-Наик, старый змеелов Черных джунглей, прикрыл собой португальца.

      И тут грянул выстрел. Жуткое пресмыкающееся, чей яд способен за полторы минуты умертвить корову, упало на пол, как длинный лоскут ткани. Змею убила даже не пуля, а пороховые газы. Тем не менее крысолов для верности наступил на нее, сломав ей хребет.

      – Ах ты, мерзавец! – взревел побледневший португалец. – Змей на себе таскаешь? Кто ты такой? Факир?

      Пария только пожал плечами.

      – Каналья. – Янес угрожающе поднял пистолет. – За такое тебе бы впору прострелить башку. И я бы сделал это немедленно, если бы не рассчитывал получить от тебя кое-какие сведения. Раздевайся!

      – У меня больше нет змей, – ответил пария. – Ума не приложу, как эта заползла под мою одежду и почему не укусила.

      – Раздевайся! Хватит с меня твоих уловок.

      Увидев надвигающихся на него троих вооруженных людей, пария, поколебавшись, начал стягивать хламиду, разматывая слой за слоем, пока не остался совершенно голым.

      – Как ты удержал змею в руках? – спросил Янес, жестом велев индийцу одеваться. – Ты заклинатель-беде?

      – Нет-нет,