Только он!. Ольга Кабацкая

беременна…

      – Я уже сказал. Поздравляю, – не дал он мне договорить. – От меня тебе что нужно?

      – Ты ведь понимаешь, раз я тебе звоню, то ребенок твой и…

      – Он не мой. Не звони мне больше. Никогда. Или пожалеешь.

      У меня в тот момент по спине пробежал не просто холодок. Меня словно окунули в ледяную воду.

      Подобную угрозу я уже слышала от его отца. Сбросив вызов, я как могла успокаивала себя, сдерживая слёзы. Напоминала, что мне нельзя нервничать. Что нужно думать о ребёнке, а не о козле-Стужеве.

      Самовнушение сработало. Больше я про него старалась не вспоминать.

      Правда, после родов не удержалась и всё же отправила сообщение на тот номер, с которого он мне звонил. Гормоны взбунтовались, не иначе. Написала рост, вес и время рождения нашего сна. Почему-то это в тот момент мне казалось правильным. И честным.

      Ответ, к слову, не заставил себя ждать. Я получила очередное: «Поздравляю!» и оказалась в черном списке.

      В тот момент я убедилась в том, что правильно сделала, не сказав Стужеву о том, кто я на самом деле. Он отказался от сына, считая меня никем. Я не хотела, чтобы Стужев изображал любовь ко мне, поняв, что я Снежинская.

      Глава 4

      Алексей Стужев

      ***

      – Сука, – выдохнул, наблюдая, как со свистом срывается с места такси, в которое меньше минуты назад залезла Саша.

      Саша…

      Нет. Сука. И никак иначе. В голове не укладывалось.

      Сначала, когда увидел её, решил, что показалось. Просто похожая девушка. Сильно похожая. Но… нет. Она. Живая. Вполне здоровая. И всё такая же языкастая.

      И сейчас я как никогда был близок к тому, чтобы оторвать ей…

      – Алёш, – Лиза зябко перетаптывалась с ноги на ногу, недовольно смотря на меня.

      Пожалуй, только глаза выдавали её эмоции. Брови стояли как приклеенные на одном месте, благодаря всем известным инъекциям. Губы скривить тоже не получалось, благодаря другим, но тоже, не менее известным уколам. Способ передачи невербальных эмоций оставался лишь один. Взглядом. Но и его трудно было рассмотреть из-за неестественно густых и длинных ресниц.

      Раньше меня это не беспокоило. Но сейчас…

      – Алёша, – с нажимом повторила Лиза, не дождавшись от меня реакции. – Мы едем, или как? Ещё в сервис записываться надо, из-за этой полоумной… ты деньги у неё на ремонт вмятины взял?

      – Взял, – отмахнулся я. – Завтра Диме позвони, он тебе всё сделает.

      – Что значит, Диме? – от переполняющих её эмоций, она взвизгнула так громко, что на нас не только обернулись все, кто стоял неподалёку от входа в клуб, но даже собаки вдалеке залаяли. – А ты? У меня же стучит что-то… там! – и пальчик с ярким ногтем указал в сторону припаркованной иномарки.

      – Стучит у тебя ароматизатор на зеркале. Бьётся об него, вот и дзынькает, – спокойно произнёс я. – Диме позвони. Он снимет тебе этого мопса, повесит елочку и стук прекратится, – дал я рекомендации.

      – Но… а ты?

      – А я в сервисе не работаю, – усмехнулся я, сухо