Мама на Новый год. Запутанная история. Николь Келлер

взгляд, приоткрыв ротик в букве «О».

      Глава 7

      Влада

      – Это завтрак? – выдыхает восхищенно.

      – Ээээ…ну, да.

      – Класс! Блинчики с вареньем! Какао! – приговаривает, откусывая. Закатывает глазки и облизывает пальчики. – Так вкусно! А я и не знала, что на завтрак можно сладкое.

      Смотрю на девочку в удивлении. В первые секунды теряюсь и не знаю, что и сказать.

      – Изредка можно себя баловать.

      – А вот моя прошлая няня говорила, – Тая морщит носик, начинает специально гнусавить и растягивать гласные, подражая, видимо, той няне. – Завтрак, Таечка, должен быть сытным и питательным. И обязательно правильным. Иначе заработаешь гастрит.

      Мы хохочем на всю кухню. Забавная девчонка. Открытая, настоящая, но недолюбленная. Иначе бы она не радовалась таким простым, обыденным вещам и не тянулась ко мне, совершенно незнакомой тетке, которая просто обняла и была рядом.

      – И няня всегда давала мне овсянку с маслом. И компот из шиповника.

      – Ну, это полезно. Я согласна с твоей няней. Но и овсянка может быть очень вкусной. Если ее правильно приготовить.

      – Но вы же мне ее приготовите? – и заглядывает преданно в глаза, собрав бровки домиком.

      Закусываю губы. Как будто сдерживаю рвущееся наружу «Да, конечно!».

      Я не могу. Я знаю, как это больно – когда тебя обнадеживают, а потом просто переступают через обещание.

      Я не знаю, как сложится наш сегодняшний день. Не знаю, что нам приготовило завтра. С некоторых пор я живу только здесь и сейчас. Так легче. Так проще.

      – Давай завтракать, – бормочу, утыкаясь взглядом в кружку с чаем. – Нам еще собираться.

      За столом воцаряется молчание. Я уже без былого аппетита доедаю блин и допиваю чай. Все это время боюсь поднять глаза на Таю.

      Ополаскиваю посуду и ухожу в спальню переодеваться. Когда я заканчиваю с легким макияжем, ко мне стучится Тая.

      – Влада Игоревна, а вы заплетете мне косички?

      – Давай, конечно.

      Опускаюсь на кровать, и Тая мигом садится на пол между моих ног. Замираю на несколько секунд, до боли в пальцах стиснув расческу. Несколько слезинок срываются с ресниц, но я быстро беру себя в руки. Расчесываю длинные шелковистые волосы и заплетаю простейшие косички.

      Но Тая и от них в восторге.

      – Класс! Так красиво! – девочка крутится возле зеркала, разглядывая себя со всех сторон. – Спасибо большое, Влада Игоревна! Ваши косички гораздо лучше, чем у папы! У него они всегда с петухами получаются. И криво.

      Улыбаюсь и треплю малышку по щечке.

      – Беги пока в зал, подожди меня. Мне нужно дособираться.

      Когда я готовая выхожу к Тае, она разворачивает ко мне рамку с фотографией и растерянно бормочет:

      – А это кто?

      Беру в руки рамку. С грустью и щемящей болью обвожу силуэты пары.

      На ней я и Виктор в самый важный момент нашей семейной жизни. Молодые, красивые, счастливые. Я уже и не помню себя такой. А фото храню для того, чтобы оно закрывало царапину