Мама на Новый год. Запутанная история. Николь Келлер

моя! Сейчас все будет!

      Лара громко и нарочито чмокает в динамик и сбрасывает вызов.

      – Вы меня теперь тоже бросите, да? – едва слышно, с обреченностью шелестит голос крошки. – Как мама и папа?

      Глава 3

      Влада

      Слова крошки звучат с надрывом. Отдаются в сердце вселенской болью и полосуют душу на лоскуты.

      – Нет, солнышко, не брошу. Я буду с тобой, пока папа не придет. Сейчас мне пришлют его номер, и мы ему позвоним.

      Телефон коротко пиликает – Лара скинула номер отца Таи.

      Егор Максимович.

      Красивое имя. Я так хотела сына назвать, если бы он когда-нибудь у меня был.

      Решительно набираю мужчину, и но противный механический голос сообщает, что абонент не в сети.

      Тая складывает ладошки в молитвенном жесте и едва слышно шепчет.

      – Папочка, ну, пожалуйста… Ну где же ты? Забери меня домой…

      Я набираю снова. И снова. И по-прежнему слушаю фразу, заученную наизусть. Фразу, которая для меня всегда является предвестником беды.

      И так еще пять раз. Безрезультатно.

      – Он за мной не придет…

      Тая снова плачет. Вот только не так горько, а тихо и обреченно. Ее плечики ссутуливаются, как будто вся тяжесть этого мира навалилась разом. И от этого на сердце тяжесть. Его сжимает невидимая рука и не отпускает. Даже полноценный вдох сделать не могу. Душа и сердце болят как за родную дочь.

      И я злюсь на папашу этой малышки сильнее с каждой минутой.

      Что же мне с тобой делать?..

      – Не оставляйте меня, пожалуйста, – Тая вцепляется в мое предплечье мертвой хваткой двумя руками. Сжимает до боли и тараторит на одном дыхании: – Пожалуйста…Там очень темно…А я боюсь темноты…

      От ее сбивчивой речи у меня наворачиваются слезы на глаза. И только сейчас я понимаю, что сказала эту фразу вслух.

      Нарушаю все личные и этические нормы школы: притягиваю Таю к себе, крепко обнимаю малышку двумя руками, стараясь объять ее сразу целиком. И целую девочку в макушку в макушку.

      – Я не оставлю, – бормочу, поглаживая по спинке. – Я же обещала.

      Рука тянется еще раз набрать Егора Максимовича, я даже тянусь за телефоном, лежащим рядом. Но от этого шага меня останавливает громко урчащий живот малышки.

      И, кажется, только сейчас я осознаю весь ужас положения Таи. Она сидит тут без еды и воды около пяти часов!

      И снова накатывает злость. На Лару, на папашу девочки, на уборщицу, в конце концов, которая бросила ребенка одного и ушла, никого не предупредив! И эта злость толкает меня на поступки.

      Подгоняемая эмоциями, спрыгиваю с подоконника и подаю руку Тае.

      – Пошли.

      – К-куда? – девочка таращит глаза и смотрит на мою распахнутую ладонь с опаской.

      – Подождем твоего папу у меня дома.

      Но Тая не торопится принять мою помощь.

      – Папа говорил, что нельзя никуда ходить с незнакомцами…

      Чуть улыбаюсь. Молодец, девочка. такая маленькая, а такая смышленая и рассудительная!

      – Правильно