Тени Сути. Альтернативный взгляд на жизнь и деятельность Исаака Ньютона. Сергей Кучерявый

откуда подниматься он не желал, так и ползал, сидел-стоял на четвереньках, толком не понимая, что тут вообще происходит. Тут же подоспел Том и подал ему руку, что-то спросил, проверил мол, цел ли, всё ли на месте, и убедившись, что всё в порядке, повёл его к номеру, попутно пригрозив стоявшей в растерянности этой псевдо Молли. А Гофман, всё не отпуская Миледи, стоял и недоумевая продолжал наблюдать всю эту странную картину со стороны. Джон продолжал что-то мычать, с трудом передвигая ноги, он всё звал Молли, причитал и собирал всё до кучи, засыпая на ходу, пока не последний человек из криминального мира Кембридж сити волочит его, судя по всему, до безопасного ночлега. А для чего и зачем так понадобился ему этот Мистер Уайт, да так, чтобы и следить за ним, вероятно, не один день, ехать за ним и защищать его к тому же, зачем? – это был тупиковый вопрос для Гофмана, для профессионального человека—тени.

      .

Кембридж. Англия.Лето 1682г

      Странное дело, эта самая жизнь! Вот все ждут, когда время придёт, а оно ведь только уходит. У каждого, естественно, есть свои взгляды на жизнь, на Свет Белый, и ощущения этой самой жизни также, у каждого свои. Возможно, в чём-то они, конечно, и поддельны, притянуты какой-то общей нитью к выбранным скрижалям времени, к ориентирам эпохи, но, по сути, эти ощущения, что есть в человеке – они неповторимы. У каждого свой задел, свой шаг, свои лучи, отрезки и повороты, вроде всё понятно и прозрачно, но бывает и так, так случается, что увлёкшись чем-то очень глубоко, взор человека ограничивается и погружается в какое-то другое, своё измерение. Солнце взошло, а его никто и не заметил. Большинство невидящих Солнца, да, они конечно, натурально, топчут пути рутины, тянут, так сказать, лямку и тот естественный ход времени им уж давно так рьяно не бросается в глаза, но существуют в том остатке большинства и иные тому причины, за исключением, конечно же, влюблённых, их слепота – это вообще отдельная вселенная, неподдающаяся изучению. Есть так же и ментальные погружения в глубины, откуда разум человека достаточно редко обращает внимание на какую-либо обыденность. С подобным, как раз таки, часто сталкиваются творческие и учёные личности, особенно в моменты переживания своих длительных непролазных экспедиций к своим целям. Они с потом и болью пронизывают все, те пути своим характером, своей тотальной вовлечённостью в дело, отчего со стороны эти учёные и творческие люди часто и кажутся многим, будто бы они попросту витают где-то в облаках. Так вот однажды в подобный капкан вовлечённости и попал Эдмунд Галлей, ему всё не давала покоя одна комета. Он и раньше-то был с головой погружен в ночное звёздное небо, а из регулярных путешествий он максимально ёмко привозил, нет, не дары, а цифры, статистику, научные наблюдения и полезные открытия, но на этот раз, его научная прыть и амбиции первооткрывателя обрели уже совершенно иную степень кипения. Последние года три, практически сразу после публикации его каталога звёзд южного неба, он стал