Обре(у)чённая. Любить нельзя прощаться. Кася Дрим

не вопрос – привезу, – остро глянул на него я. – Ты её в необходимости лечения после того, что наговорил, убеди сначала.

      – По-хорошему ей бы, конечно, не у нас лечиться, но даже если удастся найти необходимую на это сумму, для начала все равно нужно стабилизировать состояние. Перелёт сейчас слишком для неё опасен.., – задумчиво произнёс он.

      – Кир! – рассчитывая, что та форма имени, которую в отношении него употребляет Ярка, подействует отрезвляюще, рыкнул я.

      И не ошибся. Взгляд его тут же прояснился, а лицо приобрело сосредоточенное выражение.

      Он достал сигареты. Я последовал его примеру. Минут пять курили в полной тишине, а потом он сказал:

      – Как думаешь, если скажу, что случай её “знакомой” не давал мне покоя, и я посоветовался с главврачом, а тот заявил, что я – болван – все напутал, и знакомая при должном лечении может прожить год, а то и дольше, Яра мне поверит?

      – Про болвана все-таки лишнее, – со вздохом признал я. – А если по существу, то поверит, думаю, вряд ли. Но попытаться мы обязаны…

      Бомба замедленного действия

      В затылочную часть головы справа словно ввинтили гвоздь. Ощущение было до того неприятное, что хотелось немедленно его вытащить, но лекарства остались в сумке, та в машине, а машина уехала. Сквозь сон я слышала шум мотора, а когда много позже сумела-таких разлепить глаза, Рината рядом не обнаружила.

      Значит не приснилось. Значит, и правда, уехал и увёз смерть кощееву, в смысле наоборот – моё спасение, с собой. Потому как “гвоздь” к тому времени уже царапал изнутри.

      Я знала, что без обезбаливающих шутеечек моих мысленных ненадолго хватит. Это раньше я подобных болей не испытывала. А в последнее время они случались все чаще, приступы снимались тяжелее, и боль эта никогда не проходила самостоятельно и без таблеток имела свойство только усиливаться.

      Впрочем, если брать в расчёт обнаруженные в мозге метастазы, то можно считать, что мне ещё повезло. Мне вон, если верить Киру, помирать со дня на день, а необходимости в сильнодействующих препаратах до сих пор не возникло.

      Зато – очередная подстава судьбы! – совершенно неожиданно возникла необходимость в Ринате. Забавно, но ещё вчера я не сумела бы представить себе ситуацию, в которой буду мечтать поскорее увидеть его снова.

      Уже зная, что от чрезмерной активности боль также может усилиться, вставать я не стала. Лежала, пялилась в покрытые лаком потолочные доски и даже не помышляла о побеге.

      Ну какой побег? Я и спальню-то после пробуждения оглядела лишь мельком: неинтересно было.

      Что-то нестандартное навроде запчастей от инопланетного корабля или хотя бы макет адронного коллайдера я тут вряд ли обнаружу, а то, что дом Рината просторнее и богаче моей старенькой однушки я и так вижу.

      Ну так и смысл тогда менять одну тюрьму – причём более комфортную – на другую? Пусть и более привычную.

      Я не помню, когда эти мысли о тюрьме возникли у меня впервые. Одно могу сказать точно: это произошло