Тихий омут. Павел Беляев

таращиться по сторонам, особенно разглядывать женщин. А с другой, как много людей ещё может похвастаться тем, что видел ривок? Странствовали по миру и боролись с чудищами ривы мужчины. Среди наёмной гридни девок не встречалось тоже. А больше никто из них и не покидал острога. Как заключались их семьи, никто не знал. Но скорее всего, тут процветали родственные браки, хотя и нельзя сказать наверняка.

      Во всяком случае, румяные и сбитые ривки никак не походили на детей инцеста. И судя по тем обрывкам разговоров, что случайно долетали до уха лазутчика, слабоумием девицы не страдали. Хотя, конечно, и выдающегося ума там не просматривалось.

      Девки носили широкие кожаные штаны и короткие полушубки, доходившие чуть ниже пояса. Из-под покатых крытых шапок с меховой опушкой выбивались остриженные до плеч волосы. Срамота – в Родове с такой стрижкой ходили только мужики, девки никогда не отрезали выше лопаток. А всё больше старались отпустить до пояса, ведь всякому ведомо, коса – девичья краса. Но ривы, похоже, об этом не слышали.

      Центральным местом в остроге был лес. Не сад, навроде мироградского, не роща, как у стен Лихобора, а именно лес. Со своими чащобами и перелесками, полный непроходимых чащ, валежника и диких зверей. Конечно, этот лес был очень мал, по сравнению с тайгой на востоке, но внешне сильно напоминал именно её. Здесь водились бурые медведи, лисицы, волки, лоси и, самое главное, рыси.

      Звери и люди здесь существовали настолько тесно, что иной раз посреди оживлённой шумной улицы в бурлящем людском потоке нет-нет, да и можно было встретить одиноко бредущего медведя или, к примеру, волка. Рыси находились на совершенно ином положении. Всяк острожанин, встретив таёжную владычицу, непременно почтительно кланялся вслед.

      Всё вокруг было тихо, мирно, кругом витал дух приветливости. И вместе с тем даже воздух в остроге был пропитан атмосферой воинственности, полон тихой, но в то же время грозной силы. Возможно, каким-то незаметным образом ривы умели показать незнакомцу своё гостеприимство и дружелюбие, но до определённого предела. И в случае чего нарушителя спокойствия будет ожидать самая незавидная участь. А может быть, это всего-навсего было в крови потомков грозного воинского племени.

      Будилада привели на небольшую тенистую полянку в ривском лесу. Здесь пахло сыростью и костром. Действительно, в самом центре полянки тихонько потрескивал робкий огонёк, обложенный кругом маленькими окатышами. Вокруг суетились хмурые сосредоточенные люди в лёгких пуховиках с непокрытыми головами. Они зачем-то таскали из стороны в сторону доски и брёвна. На дальнем конце возвышалась двухэтажная деревянная конструкция непонятного назначения. Она походила на сторожевую вышку, но на очень странную вышку. Во-первых, она была слишком мала, даже не показывалась из-за деревьев, и разглядеть из неё что-то мог лишь дозорный-великан. Но он бы в ней не поместился.

      Рынды остановились. Двое обступили лазутчика по бокам, третий с блаженной улыбкой наглаживал чёрного котёнка. Ушастая