Тихий омут. Павел Беляев

разглядывала крепкие лохматые руки, коими бес эмоционально размахивал, чтобы живее описать чудеса, которые ему довелось узреть.

      В сущности, он ни к кому конкретно не обращался. Вот просто рассказывал и всё. Словно по какой-то детской прихоти, из желания выговориться. Острый взгляд абсолютно чёрных глаз взирал прямо перед собой сквозь алтари, сквозь стены молельни, сквозь всё, что было за околицей, прямо туда, о чём рассказывал бес. Тонкие нервные губы то и дело на короткое время складывались в некоторое подобие улыбки, а потом снова оживали. В такие минуты дедерово создание чем-то напоминало человека. Обыкновенного доброго человека. И рассказывал так складно, как многоопытный баян.

      – О, этот сад воистину чудо из чудес! Семь этажей по нескольку вёрст каждый, промеж которыми деревянные лесенки с перилами, сплошь увитыми плющом. И вот, на каждом из этих этажей свой особенный сад. Снизу ели, клёны, тополя, всё, что ты привыкла видеть каждый день. Дальше буки, грабы вязы и так далее. А на самом верху чудесные огромные растения, пестрящие самыми невообразимыми цветами и формами. Нигде в мире нет больше таких. И всё это находится у огромного бурлящего водопада. Это такая бурная река, которая бежит по горам и срывается вниз с крутых утёсов.

      Ия уже окончательно развесила уши и слушала лукавого, как самого обыкновенного сказочника. Ей давно говорили, что дедеровы слуги умели заболтать до того, что родную мать позабудешь, но сейчас это не имело никакого значения. Бесовский голос отнюдь не был похож на то, что иной раз она нет-нет да представляла себе, пытаясь вообразить, что было бы, вздумай дедер искусить девочку. Голос был тихий и приятный, его хотелось слушать вечно. Неважно о чём он говорил, пусть бы даже возносил хулы Господу, лишь бы не смолкал. Его бархатные нотки успокаивали куда лучше любых возможных уговоров. Они не давали мыслям обо всём случившимся ни единого шанса, и девочка была благодарна чёрту за это.

      – Меня, кстати, Эзебтом кличут, – произнёс чёрт и замолчал, глядя на девочку.

      – Ия, – сказала она и не узнала собственный голос. Он сделался каким-то сухим, порывистым. Вторую букву имени девка просто проглотила.

      Бес прислонился спиной к амвону и закрыл глаза. На получеловеческом лице блуждала рассеянная улыбка, какую можно видеть у странников, одолевших длинный путь и, наконец, дошедших до цели.

      Молчание затягивалось.

      – Спасибо… – неловко обронила девчонка.

      – Что?

      – Я говорю, спасибо, – почти шёпотом повторила она. – Вы… Вы ведь спасли меня.

      Чёрт открыл глаза и улыбнулся до того располагающе, что девочке вновь стало не по себе.

      – Ты сама себя спасла. Я пытался, но, если бы не ты, ничего бы у меня вышло. У тебя удивительный талант, Ия, без которого я бы не смог сюда войти, церковь как-никак, – он комично всплеснул руками. – И ты бы не смогла отбиться… Ты ведь уже поняла, что это не ветер колотился в ставни, верно?

      Ия неопределённо пожала плечиками