Тихий омут. Павел Беляев

мужской коллектив и была там, что называется, «свой пацан». Но поскольку за такую дружбу всех четверых могли запросто отправить к родному порогу, то встречались они тайно, по ночам и в том месте, где почти никто не появляется. И заброшенная часовня под Угрюм-горой была идеальным местом.

      Друзья сидели внутри разноцветного круга, отброшенного светом витража. На них со всех сторон осуждающе смотрели иконы. Они-то знали о каждом нарушении распорядка центральной семинарии, всех шалостях и проказах. А ещё знали, чем обычно всё это кончается. Раз за разом одни и те же сюжеты пролетали перед деревянным взглядом образов, но остановить эту безумную вереницу даже им не было по силам.

      Вдруг раздался тихий скрип. Мальчишки вздрогнули и насторожились. Нет, кажется, показалось. Да, точно показалось. Они зорко огляделись по сторонам и принялись шёпотом пересказывать друг другу леденящие душу истории, связанные с заброшенной часовней. Но шорох повторился. На этот раз он был громче и ближе, словно кто-то незримый осторожно подбирался к непутёвым семинаристам.

      Друзья вскочили на ноги и стали спиной к спине. Аней отчётливо услышал, как лязгают зубы, и тут вдруг понял, что это его собственная челюсть отстукивает, как ложки. Снова шарк. Ветер за окном колотится в витражи, будто его тоже что-то напугало. А потом у алтаря возникло серое расплывчатое пятно.

      Поначалу мальчишка не поверил своим глазам. Разум отказывался принимать призрак как данность. Но, когда друзья с истошными воплями бросились к дверям, сомневаться в своих глазах уже не приходилось. Аней суетливо развернулся и, мало что не падая, припустил следом.

      Сзади раздался смех. И как-то не сразу дошло, что он был звонкий и заливистый. Вроде, даже девчачий. Настоящие призраки, определённо, не могли так смеяться. Парни остановились и, пересилив себя, обернулись.

      Лива громко хохотала и размахивала над головой белым платком.

      – Видели бы вы свои лица! – она показала мальчишкам язык и снова рассмеялась. – Ой, не могу! У Анея так зубы стучали, что эхом по часовне разнеслось! А у тебя, Прохорий, что за мокрое пятно на штанах?

      – Я киселём облился, когда шёл сюда, – обиделся Прохорий.

      – Ты? Ты! – рассвирепел Дзюце. – Ты что же думаешь, это смешно? А вот я тебя щас…

      И мальчишки не сговариваясь бросились за долговязой рыжей девчонкой. Та заливисто хохотала и молодой козой ускользала от каждой попытки схватить её. Ребятня носилась по заброшенной часовне ещё некоторое время, пока запыхавшиеся парни не плюнули на это дело.

      Лива уселась на пыльную скамью и устремила мечтательный взгляд к золотому, покрытому густой сетью паутины паникадилу.

      – Смешные вы, мальчишки, вас так легко напугать, – а потом добавила, – И провести.

      – Да ну, тебя, – скривился Прохорий, пытаясь двумя руками закрыть чёрное пятно на штанах.

      Они расселись полукругом. Дзюце продолжал подтрунивать над Прохорием. Лива наградила Анея весьма странным взглядом и спросила:

      – Как