Хуадад-Сьюрэс. Я читатель – я так вижу. Анастасия Голикова

ему помощь была нужна? – спросил старший стражник.

      – Лошадь его скинула. Испугалась чего-то.

      – Волков, верно. Желтоглазого чуяли, вот и взбесились. Одного человека, пусть и всадника, им за раз плюнуть.

      – Вот он и пешком хромал. Все переживал, что не успеет к любимой, и очень расстроился, когда узнал, что его лошади мы не видели.

      – Про тропы охотничьи спрашивал. Но не сказал, куда хочет выйти.

      – Боялся, что мы тогда догадаемся, откуда госпожа, к которой он спешит.

      – Днем сегодня ушел.

      – И не стыдно вам было его одного в лес отпускать? – покачал головой Дэнлир.

      – Конечно, совестно немного, господин служилый.

      – А как его остановишь? Руки, говорит, наложу, если не встречусь с ней!

      – Да и кто мы, чтоб господам указывать. Хотя тяжело ему пеший путь дался. Взопрел, что мужик простой. Но все равно – как ел, какие манеры! Оно, знаете, всегда приятно с благородным человеком пищу разделить.

      – И кафтан у него такой справный. Я таких и не видал никогда. Дорогой, видно. Красный.

      В голове у стражника словно звякнул колокольчик.

      – Питио, достань-ка наши бумаги, – велел он.

      – А сам встать не можешь? – огрызнулся было Питио, вглядываясь в темноту за кругом света от костра, но, встретившись взглядом со старшим спутником, встал и побрел к лошадям, спотыкаясь о коз. Те отвечали недовольным блеянием. Когда молодой человек вернулся с бумагами под любопытствующие взгляды пастухов, Дэнлир сказал:

      – Любезные, мы ищем некоторых людей. И сейчас мой напарник зачитает вам описание одного человека, а вы скажете, походит ли он на господина Гаспара.

      Пастухи согласно закивали, предвкушая интересное развлечение, а молодой стражник несколько раз перебрал бумаги и вопросительно уставился на когда-то рыжего мужчину.

      – А кого мне читать?

      Дэнлир вздохнул. Питио не очень дружил с грамотой, но изучить приказ и представлять, кого они ищут, он должен был. И запомнить, что среди тех, о ком не так уж много известно, есть только один, у которого в описании значится красный кафтан.

      – Стенолаз, – холодно ответил старший стражник.

      Молодой человек еще раз перебрал бумаги и начал отрывочно выкрикивать приметы, перед каждой немного щурясь и беззвучно шевеля губами. Деревенские отвечали нестройным хором, кивая или качая головами.

      – Возрасту молодого. Годов от пятнадцати до двадцати пяти.

      – Да, господин Гаспар был молод.

      – Росту среднего.

      – Да, господин Гаспар был и не низок, и не шибко высок.

      – Внешних уродств или примет особых не имеет. Ладен, крепок.

      – Господин Гаспар, с лошади упал когда, лицо разбил. Под глазом синяк у него был, и щека вздулась.

      – Но второй половиной лица был не дурен.

      – Волосы темные, неряшливые, на лицо спадают.

      – Господин Гаспар ухожен был, дорогой пешей только измучен. Назад волосы носил в ленту, как господам положено.

      – Одет обыкновенно в кафтан красный.