Бег в никуда. Книга первая. Харитон Байконурович Мамбурин

легкой пехоты, но они прошли муштру ТАМ, получили свое первое обмундирование ТАМ и были в первых рядах разбужены ТУТ. Обра с Митрославом хоть и валялись двумя кабанами, но, как те же кабаны, могли вскочить и быстро домчать по слову Матери туда, где творилось неладное. А там разобраться.

      Тем временем нечто очень похожее на "разобраться" вальяжно входило на неказистую площадь деревеньки Корюши. Парни не сразу почуяли неладное: слишком увлеклись наблюдением за Пришлой. Мелкая магичка, одетая только в нательную рубаху, которая ей была аж до пят, производила вид взъерошенный и злобный. Она быстро, но с существенными усилиями таскала от реки к будущему дому старосты стираное белье, где его принимали более рослые бабы и развешивали на просушку. Глаза доблестных стражей порядком манила серьезных размеров грудь магички, облепленная мокрой тканью, она частично высовывала свой белоснежный верх, когда Лилисанна тащила белье от реки, и взволнованно брынькала туда-сюда, когда девушка торопилась за следующей партией. Митрослав-то еще хоть как-то отрывал глаза и не забывал моргать, а вот Обра, у которого жена была еще в магическом сне, пялился истово и неотрывно. Посему неладное заметил как раз Митрослав.

      К дому старосты с некоторой ленцой подходил мужик. Среднего роста, массивный, но жилистый, как сволочь, и лысый. Так-то ничего стоящего внимания: шел он спокойно, никаких предупреждающих отметок Мать над ним не повесила. Лысый? Ну и что, всякий стрижется так, как ему угодно, Пришлые так вон вообще кто во что горазд. Старшина Ковыль Мамой клялся, что видел одного из Пришлых возле гарнизона с волосами аж пяти цветов. Но вот данный экземпляр Пришлого смутил Митрослава другим. Он был голым.

      Совершенно голый Пришлый, отчетливо демонстрируя отсутствие волос везде, кроме бровей, проходил мимо дома старосты. И вносил в сознание Митрослава дисгармонию, так как при каждом шаге у него получался неторопливый и даже в каком-то духе исполненный достоинства "брынь"… достоинством. Митрослав потряс головой и сначала медленно, а потом все учащая движения, начал тыкать в бок Обру, привлекая его внимание. Обра переключился на новый объект и тоже подвис, ловя свою порцию удивления. Бабы, вешавшие белье, были куда оперативнее стражников: быстро заприметили голозадого, моментом облепили плетень и стали о чем-то хихикать, не отводя бесстыжих глаз. В то же время, к бабам быстро семенила магичка, набравшая в этот раз такой пук тряпья, что он заслонял ей поле зрения. Мужика она заметила, лишь влипнув в него тряпками, которые рассыпались по земле. Девушка непонимающе захлопала ресницами, перевела взгляд на лысого и, впав в ступор, села, где стояла. Тот нехорошо заухмылялся, подошел к ней вплотную, постоял эдак пару ударов сердца, наклонился, звонко чмокнул магичку в макушку под разухабистое ржание крестьянок, уже вознамерился идти дальше, как был остановлен подбежавшими очухавшимися стражами.

      – Лысый, стой! Как там тебя…Соломон! – взял с места в карьер Обра. – Ну-ка прекрати! И стой!

      – Стою, – покладисто