Бег в никуда. Книга первая. Харитон Байконурович Мамбурин

было той еще морокой. А еще умел пользоваться собственноручно сделанными талисманами и составлять "пилюли" – это были некие восточные архетипы ритуалистики и алхимии на уровне деревенской ведьмы. Пользы от последнего было меньше, чем никакой. Еще я, как заповедано классическим монахам, немного умел запечатывать и изгонять нежить и духов (при наличии бумаги для талисманов) и мог сделать порошкообразные смеси лекарственных трав, запитанные либо Инь, либо Янь – смотря, что требовалось лечить пациенту: дух или тело.

      Если суммировать то, чему меня обучали, то класс монаха можно было легко назвать мудрым бродягой. Этакий классический ведьмак наоборот: ходит по деревням и селам, но делает не плохо монстрам, а хорошо людям. При правильном наборе навыков и умений, разумеется. Алхимия, медицина, травничество и другие ремесла расширяли возможности монаха. Но сейчас я лишь умел таскать что-то тяжелое и провожать покойников в последний путь. Последнее меня не радовало от слова «совсем», но это была достаточно серьезная обязанность класса, если нормальных священнослужителей поблизости нет. Если я откажусь ее исполнять, то любой верующий смертный, заинтересованный в правильном погребении ближнего своего, будет иметь полное право на меня сильно обидеться.

      Съев половину своей порции, я передал миску сидящему рядом белобрысому мальчишке лет 13-14ти. "Пустой" по имени Аркадий, смущенно поблагодарил и принялся за еду. Я обвел глазами сидящих за костром, немного подумал, но все- таки обратился ко всем:

      – Народ, – сказал я достаточно громко, чтобы меня услышали все. – Минутку внимания. Мне есть, что сказать тем, кто сегодня не работал и не получил порцию еды. Кое- что важное.

      – Да что он сказать может! – раздался знакомый писклявый голосок с другой стороны костра. Где-то там сидела знакомая мне и слегка неадекватная магиня Лилисанна. Все-таки вылезла к людям.

      –Сейчас задвинет вам, что никто вас бесплатно кормить не будет, и ни на кого рассчитывать не стоит. Сам меня бросил одну в лесу и ушел с мужиками!

      – Ох, ты воробушек ощипанный, – неприятно удивился я. – Кто ж тебя болезную бросал-то, да еще и в лесу? Сама не захотела в деревню идти. Да и не подбирал я тебя, чтобы бросать. Впрочем, лад…

      – Да пошёл ты! – взвилась она. – Урод лысый! Подонок!

      Вот тебе и на…Пока я раздумывал, что на это ответить, внезапно сбоку подал голос Аркадий. Тоном, от которого замолчали шепотки и шипение агрессивной девушки, он у меня спросил:

      – Ты что, ей сделал чего?

      Некислый такой тон, пробрал всех, в том числе и меня. Я повернул голову и ответил, глядя ему в глаза:

      – Ничего. Абсолютно. Просто не стал ждать, пока она кончит тупить. Деревню она видела прекрасно, лесорубы во главе с Кригорием мне свидетели. В лес ушла сама.

      – Следствию все ясно, – ответил Аркадий, совершенно по-стариковски пожевал губами и в полной тишине спросил, – так что ты нам сказать-то хотел?

      – А,