Убийство в Оптиной пустыни. Михаил Федоров

нам снится только на том свете… – отрезала Грищенко.

      – Вон шинель, – Мортынов показал на солдатскую одежду на столбе ограды.

      – Мой друг, вы всегда вперед батьки в пекло…

      – Зато бобик забит.

      – Знаю-знаю, видела… Не забудь мой сундучок, дружище, – бросила важняку.

      Отказать представительнице прекрасной половины человечества, хоть и Железной Ларисе, Мортынов никак не мог. Покорно взял кепку и чемоданчик и теперь в одной руке держал чемодан, а в другой – портфель и головной убор.

      Прошли к ограде.

      Грищенко продолжала записывать:

      – «К востоку от храма находится… огороженный забором в виде вертикальных столбов… Внутри ограды… деревянный крест. На колу ограды… висит солдатская шинель без знаков различий». – Она сняла шинель и, пристально глядя на москвича, спросила:

      – Какой размер?

      – Да где-то 48‑й… – ответил тот.

      – «Шинель 48 размера», – поправила на руке перчатку, сунула руку в карман шинели и выдернула, словно обожглась. – Чуть не порезалась! – разглядывала палец.

      Шинель на ограде

      Грищенко осторожно вытащила нож.

      Лезвие заблестело на свету.

      По спине Мортынова пробежал морозец: как он не порезался, когда давал шинель понюхать собаке?

      Нож

      Прокурорша писала дальше:

      – «В… боковом кармане шинелки… нож типа клинка… около ручки… выбито “666”». Гляди! – бросила важняку.

      Мортынов сжал губы. На его щеках заиграли желваки.

      Понятые застыли, словно заледенев.

      «Число зверя!»

      Мортынов достал из портфеля газету, завернул в нее ножик и спрятал в чемоданчик.

      Отец Мелхиседек

      Прокурор-криминалист писала:

      – «С внутренней стороны шинелки… накладной карман, на котором белой краской исполнена надпись: “Тухбатуллин М.Ю.”». Чего за цифры? Диктуй!

      Мортынов склонился к цифрам, называл:

      – «8133888 Иордания».

      Грищенко записала и спросила:

      – Где тут монастырская власть?

      Важняк подсуетился.

      – Игумен Мелхиседек, – подбежал круживший невдалеке высокий, худощавый чернявый монах.

      – Отче, у вас в монастыре есть такой Тухтукатулин… Тухта… Черт возьми, лучше сами читайте, – повернула карман к игумену.

      Сумка на ограде

      Тот прочитал и ответил:

      – Среди братии нет… А так, посмотреть надо… – Записал фамилию на листке.

      – И очень внимательно… И мне списочек покойничков. – Сказала и на ее помятом лице дернулась бровь.

      Выезды на убийства вошли в привычку ветерана прокуратуры, но все равно на нервах отражались.

      Игумен что-то прогундосил и исчез.

      Прокурор-криминалист:

      – Изымаем… – передала вещи Мортынову. – «На окраине ограды, на колу, висит самодельная сумка из черного вельвета».

      Важняк:

      – Прямоугольной формы с двумя матерчатыми ручками.

      – Спасибо