Во всем виновата Смерть. Алексей Рябчиков

будто в кинотеатр попадает ветер. Кажется, она танцует.

      Андрей сидит рядом, в правой руке у него стакан с молоком.

      Из колонок звучит мужской голос и играет гитара:

      Ждешь? Врешь!

      В руках синдромная дрожь.

      Пьешь? Что ж…

      На то и солнечный день раскис

      В квадрате окна.

      И твоя мама больна,

      И твоя мама одна.

      Утешься собственным сном, где я…

      Рябиной за окном.

      Глоток молока, у которого нет вкуса.

      – А я ему тоже говорила, – произносит она.

      – Кому?

      – Саше, то есть Вене. Но он меня не слушал. Он думал, творчество будет вечно. Талант есть у каждого, но не каждый может им воспользоваться.

      – Я не знаю, кто такой этот Саша-Веня.

      Она останавливается и пронзает его зелеными глазами.

      – Если ты завтра не выпьешь молока, то сильно пострадаешь.

      – Да что мне даст это молоко?! – Он подскакивает с кресла.

      – Если скажу, у тебя не будет выбора.

      – Какого, на хрен, выбора?

      – Выбора будущего. И не кричи на меня.

      Она толкает его в грудь, он падает в кресло. Стакан катится по полу, но молоко не выливается.

      Андрей открывает глаза. В груди он чувствует острую боль, которая его пугает.

      Он садится на кровати, и боль проходит.

      Он идет на кухню.

      Однажды у него такое уже было. Сейчас это модно называть панической атакой или типа такого.

      Были дождь, прохлада… Несколько человек напали на парня из-за какого-то жалкого словца. Андрей тоже был среди них. Он даже нанес удар в пустоту, но потом увидел, как парень прикрывается руками от ног.

      За обычное оскорбление. Тогда он тоже почувствовал колющую боль в груди и отошел чуть назад. Ему даже показалось, что ему воткнули нож в сердце. Он сел на землю и смотрел на избиение… И именно поэтому ему дали такой маленький срок.

      Андрей выглядывает в открытое окно кухни. Ему жутко хочется послушать песню.

      Телефон в руке, звук на минимум.

      Воля в кулаке, мысли в разные стороны.

      По моей комнате гуляют черные вороны.

      На потолке чувства одинокие собраны.

      Они с грохотом падают мне на голову…

      Он не слышит слов, поэтому прибавляет звук и уже сам не замечает, как вскоре поет:

      – «Не страшно-о-о… Не страшно-о-о…»

      Его громкое пение обрывает Вика.

      – Че ты так разорался ночью?

      Она зажигает свет на кухне. Он выключает песню.

      – Я же тихо слушал, – оправдывается он.

      – Ага, тихо. А я просто так встала.

      – Ты когда-нибудь думала, что повернула не туда?

      – В смысле?

      – Давно была драка, и у меня тогда сильно закололо сердце. Это, по сути, и спасло меня от десяти лет тюрьмы.

      – О чем ты?

      – У меня сегодня, сейчас, опять закололо сердце. Это же что-то значит? Наверное, стоит остановиться.

      – Подожди… – Она проходит на кухню. – Ты хочешь свалить?

      – В каком смысле «свалить»?

      – А