Черными нитями. Лина Николаева

мере, черная одежде и маска не так бросались в глаза.

      Двери комнат стояли нараспашку, и сотни две гостей свободно перемещались между гостиной, танцевальным залом, курительной комнатой и игровой, оранжереей. Рейн остановился в коридоре перед рядом картин в золоченых рамках, давая себе время оценить гостей и наметить путь.

      – Тебе нравится живопись? – послышался знакомый голос. Рейн обернулся.

      Анрейк тоже был одет в черное, нижнюю часть лица скрывала маска, но даже так чувствовалось, что парень на своем месте. Штаны и рубашка из плотной ткани выглядели элегантно и дорого, но поверх он надел жилет с аккуратной линией вышивки по нижнему краю, что делало образ менее строгим и более подходящим вечеру. Ну да, что такое заплаты Анрейк не знал, как и про то, что дешевая черная ткань постоянно белеет, и ее приходится подкрашивать.

      – Нравилась, когда я мог себе это позволить.

      Аст оставался строг:

      – Хватит смотреть на потертые ботинки, это неважно. И не умаляй свои интересы. Ты украл краски из лавки. Ты все тетради изрисовал. Тебе не просто нравилось.

      Рейн раздраженно дернул плечом и сменил тему:

      – Давно ты здесь? Видел что-нибудь интересное?

      Анрейк пригладил рукой волосы, стянул маску, улыбнулся:

      – Я пришел вместе с первыми гостями, – он зашептал. – Мне сложно что-то найти, многие знают меня с детства. Глава Церкви узнал даже с этим на лице, – парень махнул маской. – Они улыбнутся, спросят о здоровье отца и матери, но и рта не раскроют лишний раз.

      Рейн мгновенно почувствовал себя охотничьим псом, напавшим на след. Анрейка он принял за конкурента, но тот мог стать его подспорьем.

      – Ты многих знаешь? – ноториэс изобразил удивление. – Расскажи о них, пожалуйста.

      Т-Энсом медлил, тогда Рейн приспустил маску и улыбнулся. Шагнув к нему, он сделал самый честный из возможных взглядов.

      – Я знаю, что кир Д-Арвиль выбрал нескольких практиков и хочет приблизить их к себе. Ты заслуживаешь этого. Я оказался здесь по другой причине. Ноториэса никогда не заметят и не повысят, для меня это вопрос выживания. – Рейн горько усмехнулся. – Мне надо показать, что я тоже чего-то стою. Помоги, пожалуйста.

      Его окутала легкая примесь стыда. Говорить так с Анрейком было, что обманывать младшего брата, чтобы выманить у него конфеты. Рейн потер клеймо и повыше натянул маску. Ничего. Быть обманутым – это тоже выбор.

      – Идем, – парень махнул рукой.

      Они прошли по украшенному цветами и зеленью коридору до гостиной. Из танцевального зала доносилась наигрываемая оркестром веселая мелодия, но расстояние приглушило ее и сделало более спокойной и нежной. Это, пожалуй, была единственная приятная вещь в гостиной. Все остальное так и кричало о роскоши – от дорогой мебели до инкрустированных бриллиантами и золотом часов на каминной полке.

      Гости разделились на группы, и отовсюду неслись голоса: они говорили про волнения на западном острове и про смену губернатора на северном, про успешную