Перемены. Даниэла Стил

это решительно, но у девочки появилось такое выражение, как будто ей хотелось возразить отцу, и Мелани посочувствовала ему. С ней было нелегко общаться, по крайней мере сейчас. – Ты скоро спустишься?

      – Да! – Она выглядела еще более воинственной, и Мел с Питером ничего не оставалось, как ретироваться. Он провел ее в комнату для гостей, расположенную напротив его кабинета.

      – Вы сможете здесь переодеться.

      Он не обмолвился ни словом по поводу Пам, а когда Мел вышла спустя минут десять, у Питера был уже более расслабленный вид, и он повел ее вниз в большую комнату-сад с плетеной мебелью. За белой лакированной дверью оказался встроенный холодильник. Питер вынул две банки пива, потом достал с полки два стакана и предложил Мелани сесть.

      – Подождем несколько минут, пока дети не вылезут из бассейна.

      Мелани заметила, как хорошо Питер смотрится в плавках, тенниске и босиком. Он совершенно не похож на того человека, с которым она работала последние два дня, у которого брала интервью. Теперь он стал простым смертным. Мел улыбнулась при этой мысли, пока он смотрел ей в глаза, но затем лицо его помрачнело. Он вспомнил недавнюю встречу с дочерью.

      – С Пам нелегко после смерти матери. Она бросается в крайности, то стремясь безраздельно властвовать надо мной, то ненавидя нас всех. Она считает, что никто не понимает ее страданий, и теперь она ведет себя так, словно живет во вражеском лагере. – Он вздохнул, с усталой усмешкой потягивая пиво. – Иногда трудно и с мальчиками.

      – Мне кажется, ей просто недостает вашей любви.

      – Я знаю. Но она во всем обвиняет нас. И к тому же... – Казалось, что он стесняется высказать то, что у него на уме. – Иногда ее трудно любить. Я это понимаю, но мальчики – нет. По крайней мере не всегда. – Он впервые признался Мел, какие у него возникали проблемы с Пам.

      – Она изменится. Дайте ей время.

      Питер снова вздохнул.

      – Прошло почти два года.

      Но Мел не осмеливалась сказать ему то, что подумала. Все в доме оставалось так, как было при жизни Анны. Мел чувствовала это, и Питер сам вел себя так, будто она умерла на прошлой неделе. Как можно было ожидать, что ребенок свыкнется с потерей матери, если у него самого еще не улеглась боль утраты? Он все еще винил себя за то, что не смог убедить Анну согласиться на операцию. Мел ничего не сказала, глядя ему в глаза, и он отвел взгляд.

      – Я знаю. Вы правы. Я по-прежнему цепляюсь за прошлое.

      – Возможно, когда вы закроете дверь в прошлое, она тоже сделает это. – Мел произнесла это очень мягко, и Питер, не задумываясь, перевел взгляд на ближайшую фотографию Анны. И неожиданно для себя Мел задала вопрос, который не собиралась задавать: – Почему бы вам не переехать отсюда?

      – Из этого дома? – Питер был поражен. – Зачем?

      – Чтобы все могли начать жизнь сначала. Вам стало бы легче.

      Но он отрицательно покачал головой:

      – Вряд ли это поможет. Не исключено, что переезд в новый дом только ухудшит обстановку. По крайней мере,